Читаем Живой Журнал. Публикации 2011 полностью

Живой Журнал. Публикации 2011

Любимое телевидение показало мне фильм про Велесову книгу. Фильм как фильм, обычное говно — то, что называется "докудрамой" с переодеваниями и трагической музыкой. Но что меня поразило — так это новый поворот сюжета: история деревянных дощечек была продолжена вглубь от 1919 года.

То есть, она была не просто найдена в разорённом имении во время Гражданской войны, а была сначала привезена во Францию Анной Ярославной в качестве приданого, а затем восемьсот лет хранилась в католическом монастыре в качестве святыни (уже хорошо). Монастырь был разграблен во время Великой революции, а дощечки были подобраны русским дипломатом. На дипломата, ясен перец, начали охоту масоны, травили его, но так и не получили книги.

А потом явился незабываемый 1919, и всё заверте…

Я уже начал ждать, что мне теперь расскажут про Николая Степановича Гумилёва, но тут фильм кончился.

У меня было подозрение, что Лазарчук с Успенским написали и Велесову книгу, но не до такой же степени.

Извините, если кого обидел.

02 апреля 2011

История про начальника геологического управления

Заговорили об А., и я подумал, что молва к нему была жестока более, чем он заслуживал — его дело мне представлялось мне тёмным, очень печальным. Однако к нему был приклеен небольшой, но заметный ярлык стукача, и, как мне рассказали, погибла его дочь, многие перешептывались, что вот она, расплата.

Жизнь наша состоит из тысяч злодейств, мелких и крупных, и одни общественность легко прощает, а на других концентрируется.

Этот процесс прихотлив и во многом непонятен. Да и само слово «стукач» мне вовсе не нравилось — им много разбрасывались, палили вхолостую и оттого боёк этого слова стёрся.

Но отвлёкшись от давно умершего человека я думал о самом механизме — отчего одним могут простить оговор, а другим — нет. Один мой родственник, человек, надо сказать, вовсе вне литературной среды, и присевший ещё в СЛОН говорил, что показания на допросе вообще для него не аргумент — «не оговорил никого? ну, мало били». И в моей голове срабатывает «обратный принцип Екатерины Второй»: лучше в десяти мучителях найти что-то доброе, чем пригвоздить к позорному столбу одного непричастного.

В ту пору многие оговаривали других, следователи садились на место подсудимых, и ряд исчезал — будто в гигантском «Тетрисе». И спустя много лет мы часто идём на поводу у ненаучности — «мог — значит сделал, логично — значит было».

Но я мизантроп, мне не нравятся люди в целом, и пуще — общественное мнение, что выносит приговоры безжалостно и небрежно и куда круче следователей и троек. Да, собственно, нам это писатель Даниэль доходчиво описал в известном рассказе. И душа моя сопротивляется этой лёгкости — много всякого могло быть с человеком, а отчётность пожелтевших сводок и протоколов изобилует приписками, не меньше чем статистика социалистических удоев и успехов птицеводства. Может быть, может быть, а может быть что-то другое.

Собственно, в этот момент я рассуждал об одном персонаже, который у меня ткался из ударов по клавишам, домашней пыли и ночных звуков большого города.

Был он начальником геологического управления Дальстроя, и, разумеется, генералом внутренней службы. Сразу после смерти Сталина (и первой реорганизации Дальстроя) в отставке, потом тридцать лет прожил в Москве, ничем, кажется, не занимаясь. Что там у него было, как? Это никому не известно, воспоминаний нет.

А ведь как я напишу, так и будет. И не сказать, что я, может, ночью спать не буду, но определённая боязнь написать роман «Чёрная металлургия». Что тогда делать?

Конечно, я всё-таки пишу прозу, а не биографическое исследование, и могу себе позволить шалости «там где документ заканчивается».

Но, чтобы надолго изменить образ человека, вовсе не нужно опираться на документ. Керенский всю жизнь оправдывался, что не бежал в женском платье, а бежал в мужском — но многие годы давнишнее острословие было непобедимо. Вот этого и стоило бы избегать.

Есть знаменитая статья Оксмана «Доносчики и предатели среди советских писателей и ученых», впервые опубликованная анонимно в 1963 году в эмигрантском журнале «Социалистический вестник» № 5/6." (Её перепечатал Журнал «Русская литература» 2005 в № 4, с. 161–163). Удивительно, что текст в Сети недоступен, удивительно. Стоп! Благодаря доброму m_bezrodnyj она тут есть.

Извините, если кого обидел.

03 апреля 2011