Живой Журнал. Публикации 2012

И вот еще что. Вспомните поэтику вступления к «Гамбурскому счету», весьма и весьма строгую, чтоб не сказать — прямолинейную. Там ведь отчетливое нарастание значительности. Серафимович и Вересаев просто дерьмо собачье, они до города не доехали. Булгаков — да, доехал, но… Бабель даже вышел на ковер, однако… Горькому случалось быть в форме, но далеко не всегда: «сомнителен». И наконец, победитель, чемпион — Хлебников.

Простите, но ежели согласиться с Вашим толкованием (не ради вежливости повторяю: очень интересным), кинем упрек Шкловскому-стилисту, якобы не умеющему строить свои построения. А он — умел. Вряд ли я сумел Вас переубедить, но, может быть, уверил хотя бы в том, что я не под-вержен «массовому психозу» (кстати, массовости и не при-метил). Если спятил, так на свой упрямый лад. Как писал Слуцкий, «ежели дерьмо — мое дерьмо».

Сожалею, что получил Ваше письмо слишком поздно: у меня в первом номере «Октября» идет статейка, где я возвращаюсь к вышеозначенному «счету» как к роду профессионального снобизма (кстати, это не нападки на Шкловского, просто я думаю, что и его общая наша болезнь коснулась, а поскольку он талантливей всех нас, вместе взятых, — говорю о так называемых литературоведах, — то у него и заболевание проходит заметнее). Будь у меня время, я бы Ваши возражения как-то учел бы — не примкнувши к ним, но имея в виду существование такого, как Вы, оппонента…

С. Рассадин. 21.12.80»

Извините, если кого обидел.

05 марта 2012

История, про то, что два раза не вставать

Между делом, в поисках одной цитаты, напоролся не то на школьное сочинение, не то на студенческий реферат о "Белой гвардии".

Тым была прекрасная фраза: "В ту же ночь объявился и муж Елены, Тальберг, чтобы, переодевшись, трусливо покинуть жену и Дом, предать честь русского офицера и сбежать на Дон через Румынию и Крым к Деникину".

Чудесно, я считаю.

"Трусливо покинуть жену и Дом, предать честь русского офицера и сбежать на Дон к Деникину"! Восхитительно.

Кстати, поскольку меня спрашивали про фильм, я сделаю маленькую ремарку. У Булгакова в романе много что есть, и следы прежних замыслов с той поры, когда книга называлась ещё "Полночный крест", рассыпаны по всем у тексту — особенно в девятнадцатой главе. Судя по всему, автор мог перенести действие на Дон (или сказать об этом каким-то образом), и отправить туда разных героев — тоже правда. Везде видны хвосты от всех этих задумок — как виден среди травы фундамент снесённого дома. Николка и дочь Най-Турса, беременность Анюты, все это просвечивает сквозь последнюю редакцию.

Есть мнение, что Булгаков хотел написать трилогию о Гражданской войне, но в это же время Алексей Толстой довольно шумно писал то, что потом станет "Хождением по мукам", и Булгаков отошёл в сторону (впрочем, тут причин много), а из неизрасходованных идей третьей части трилогии получился "Бег".

И, чтобы два раза не вставать, наблюдал сегодня общественную жизнь. Она мне не понравилась.

Извините, если кого обидел.

06 марта 2012

История про то, что два раза не вставать

Надо сказать несколько слов о броневиках.

О тех самых броневиках, в жиклёры которых недрогнувшей рукой сыпал (или не сыпал) демонический Шполянский. Вообще, с этими броневиками у в булгаковском романе очень интересная история. Броневики эти сами похожи на демонов войны. Булгаков пишет: «Серая неуклюжая черепаха с башнями приползла по Московской улице и три раза прокатила по Печерску удар с хвостом кометы, напоминающим шум сухих листьев (три дюйма)». Или «Один раз, и именно девятого декабря, две машины ходили в бой под Городом и, нужно сказать, успех имели чрезвычайный. Они проползли верст двадцать по шоссе, и после первых же их трехдюймовых ударов и пулеметного воя петлюровские цепи бежали от них».

Итак, Шкловский в «Сентиментальном путешествии» говорит: «Но я не поступил непосредственно к Скоропадскому, а выбрал 4-й автопанцирный дивизион».

Отсюда и растёт история «Михаила Семеновича Шполянского, командира второй машины броневого дивизиона». Но имеются в виду вовсе не броневики «Остин», прочно ассоциирующиеся с выступающим Лениным, о чём нам наглядно напоминает памятник около Финляндского вокзала.

Но был такой бронеавтомобиль «Гарфорд-Путилов» или «Гарфорд-Путиловец», его собирали на базе американского грузовика «Гарфорд». Меж тем, военные давно поняли, что будущее за пушечными бронемашинами, и из трёхдюймовой горной пушки сделали орудие для броневика. То есть, 72,6-мм пушка, конечно не 76-мм орудие, что ставилось на знаменитый танк т-34 первой модификации, но в условиях Гражданской войны аргумент вполне убедительный. Кроме пушки на «Гарфорд-Путиловец» ставили три пулемёта. Причём всё это вооружение и передвижение обеспечивали восемь человек экипажа. Расплатой за огневую мощь стала сравнительная неповоротливость и медленность хода. («Гарфорд-Путиловец» ехал по шоссе со коростью 18 километров в час).