Живой Журнал. Публикации 2015

История про патриотические песни (2015-08-07)

Случилась печальная годовщина событиям у Осовца, и на меня отовсюду полезла Варя Стрижак.

Нет, воля ваша, вы, конечно, любите себе Варю Стрижак, даже вслух любите, но поскольку меня спрашивают, чего я так морщусь, так я вас скажу, что это — кал.

«Кал» — так ведь можно говорить, да?

Отчего именно она — какая-то адская концентрация пошлости?

И ведь на днях я смотрел ночной телевизор, и там была масса купленных клипов с ухоженными женщинами средних лет, которые честно шли к этому достижению — и вот они-то меня не раздражали совсем. У некоторых даже были красивые сиськи.

И ведь вот Ваенгу я вовсе нахожу забавной.

Или там какого-нибудь Стаса Михайлова, что в бутафорских орденах, изображая фронтовика, поёт на праздник военные песни. И даже к КСП, к которому у меня личные счёты, я отношусь иначе.

Тепло, как к воспоминанием о детском садике и тому, как ты, не добежав, в отчаянии, писаешься в колготки. Но одно дело — ностальгия и непреходящая ценность стихов Пастернака, положи их на музыку или нет.

А другое дело, современная состарившаяся дева, что с придыханием подпевает тому, что вот идёт по свету человек-чудак. С этой бардовской песней случилось то, что всегда случается с запретным плодом или подземными реками. Есть история про то, как Булгаков, будучи уже тяжело больным попросил жену присесть на краешек постели и сказал: «Люся, хочешь, я расскажу тебе, что будет? Когда я умру (и он сделал жест, отклонявший ее попытку возразить ему), так вот, когда я умру, меня скоро начнут печатать. Журналы будут ссориться из-за меня, театры будут выхватывать друг у друга мои пьесы. И тебя всюду станут приглашать выступить с воспоминаниями обо мне. Ты выйдешь на сцену в черном бархатном платье с красивым вырезом на груди, заломишь руки и скажешь низким трагическим голосом: «Отлетел мой ангел…»

Я отвлёкся, хотя, быть может, именно это — ключ к Варе Стрижак.

Это как дантово отличие меж обманувшими недоверившихся и обманувшими доверившихся — находятся рядом, но вторые — глубже.

Пошлое патриотическое высказывание мгновенно становится антипатриотическим.

То есть, эта интонация патриотизма прет-а-порте в песнях о России, что мы потеряли, хруст нефранцузкой булки…

Ну а Собственно, эта как бы патриотическая эстетика хорошо показана одним чехом в его романе (чех, правда, сперва воевал на той стороне):

Он пушку заряжал,
Ой, ладо, гей люди!
И песню распевал,
Ой, ладо, гей люди!
Снаряд вдруг пронесло,
Ой, ладо, гей люди!
Башку оторвало,
Ой, ладо, гей люди!
А он все заряжал,
Ой, ладо, гей люди!
И песню распевал,
Ой, ладо, гей люди!

Варя Стрижак давно трудится на военно-патриотической ниве, и клипов у неё достаточно. Все сделаны по одним лекалам: клубника-в-сметане-доронина-таня-как-будто-«шанели»-накапали-в-щи. Если она пела про трагическую жизнь на питерском телевидении или там что ещё семейное, я бы не возражал, но она об убитых. Тут перед нами жанр «сентиментально-патриотический лубок», где трагические события не осмыслены, а обозначены. Я как-то даже разбирал, какой-то её клип, как там чередуются штампы и собираются в одну кучу — шинель, крест на церкви, слеза, голос повыше, голос пониже, Россия, смерть, любовь, непорочность.

В случае Осовца видеоряд, кстати, тут сделан по принципу «чтобы пострашнее», а оттого напоминает бразильский сериал.

Избыток пафоса всегда мстит агитатору, нет случая, чтобы не отомстил — это как слова «я тебя люблю» и «я тебя очень люблю».

Ну и чудовищные, конечно стихи. Там указан такой странный человек Ватагин, ну так это туши свет, сливай воду:

В бой идут ополченцы,
Крепко сжимая приклад.

На официальном сайте, кстати, слова песен выложены. Среди прочих — чудесное «Имперский Дух, или Боже, Царя Храни!» с пометой «Гимн Российской империи (1833–1917). Слова: Василий Жуковский. Музыка: Алексей Львов». Правда потом добавлен «Слова: Владимир Шемшученко. Музыка: Михаил Чертищев».

Василий Андреевич изрядно бы подивился, как в гимн Российской Империи проникла строфа:

Пусть цепь звенит! Пусть снова свистнет плеть
Над теми, кто противится природе!
Имперский дух неистребим в народе.
Империя не может умереть!

Оно что вышло, Михалыч. Цепь и плеть. И прелести кнута.

Я не говорю про то, что поёт она неважно и добирает слабость вокала пафосом. Патриотический лубок не предполагает хорошего вокала, он как раз в этом месте предполагает тоненький срывающийся голосок.

Но, у нас феномен, конечно, ещё более интересный, потому что делается не самой певуньей, а благодарной публикой.