Живой Журнал. Публикации 2015

Не пальцы гнуть, не гоношиться, а сделать потихоньку своё дело.

Так что лучше меньше, да лучше.

У меня за забором одна пальма — хоть это не пальмы вовсе — была, но так, для забавы. Дочь приезжала, и говорит: “А что это они у тебя такие маленькие?” Не знала, что маленькие — это самое то.

Мы-то к кормовым привыкли.

А больше — не значит “лучше”.

Нам и красные бананы были неведомы, и с яблочным вкусом, и прочие, и вовсе не имеющие у нас названия.

Ну, тут у нас всякая перестройка случилась. Я к этому был подготовлен — в моих банановых рощах раз в год революции случались, мало — в два. Да только тем, у кого бананы в руке, революция — не помеха.

Тут бананы и пригодились. Я по цвету мог многое сказать — вот сероватый, к примеру, подмороженный, а зеленоватый никогда не дозреет. Или видно, в какой плёнке бананы везли — в полипаке или в хайденсити. А у нас тогда и слыхом не слыхивали, зачем в процессе этилен, скажу я вам.

И страна такая, вместо какой своей валюты на руках привычные нам баксы. Только металлический доллар им чеканить разрешили — на нём индианка с младенцем, с надеждой в глазах. Бананы б нарисовали.

Но и не в этом мой рассказ.

Был у меня одноклассник, в смутные времена стал он риелтором. Занятие это было не легче, чем у лётчика-испытателя. Вон, у нас в Жуковском полкладбища таких рисковых.

Испытателей, конечно.

Впрочем, вторая половина, кажется, уже из риелторов.

И решил этот мой одноклассник, от греха подальше, переменить участь. Захотел бананами торговать. Я ему объяснял, что хуже нет, от тоски и страха бананами заниматься. Бананы нужно чувствовать. Это не смешной фрукт, не праздничный дуралей, а фрукт хитрый, Фрукт себе на уме.

Но меня этот риелтор не слушал.

Продал какую-то квартиру, может статься и свою, наверное, ещё что-то продал, купил большую партию бананов и погнал куда-то в Сибирь.

В Томск. Или, может, в Новосибирск.

Поезд едет себе, едет, а этот бывший риелтор, знай себе, прибыль подсчитывает.

Да только на наших железных дорогах может всякое случиться, ну и, разумеется, случилось.

Встали его рефрежираторы посреди Сибири на запасном пути.

По неизвестной, а значит, обычной причине.

Стали посреди сибирской жары, где тридцать градусов и плавится асфальт, если бы он был.

Ну и через некоторое время перестали холодить холодильники.

А в Томске жара. Или там, в Новосибирске.

И товарищ мой ловит по телефону новости, и думает, прямо так сразу повеситься, или дождаться того момента, когда за ним владельцы квартир придут.

Потому что бананы — хитрый фрукт. Отрицательных температур они вовсе не терпят, при плюс восемь полчаса проживут, при девятнадцати — трое суток. А выше двадцати одного бананам и вовсе очко наступает, вернее — перебор. Превращаются они тогда в жидкую чёрную массу.

Я же говорю — особый фрукт.

Можно сказать, ягода.

Ну и покрылся мой риелтор крупным потом и впал в ступор.

Даже звонить на железную дорогу перестал.

Три дня стояли его рефрижераторы на какой-то станции, а потом — ничего, подвели тепловоз, дёрнули и приехали в Новосибирск. Ну, или в Томск.

Но все эти три дня стояла вокруг его состава аномальная погода в тринадцать градусов.

Вокруг пожары, жара, озёра сохнут, великие реки мелеют.

А там — тринадцать градусов. Ну, или тринадцать с половиной.

Самое то, что бананам нужно.

То, и больше ничего.

Получил мой одноклассник свои деньги. Пришёл, поблагодарил за наводки и советы, а потом и говорит:

— Нет, ну их, эти твои бананы, я лучше квартирами буду заниматься. С квартирами как-то проще, там этих твоих плясок с бубнами не нужно. Там, коли можешь сталинку от панели отличить, то всё хорошо. Ну, а хрущоба всё равно больше моей жизни простоит, не испортится.

С тем и пошёл.

Правда, через год его застрелили.

Ну дело-то житейское.

Я не только в Эквадоре такое видел.

Я честно скажу — возникло у меня тогда недоверие к этой его риэлтерской простоте.

Наверняка и с квартирами вдохновение нужно.

Но с бананами его нужно, разумеется, больше».

Извините, если кого обидел.

08 апреля 2015

Долгая, долгая жизнь (День здоровья. 7 апреля ) (2015-04-08)

ДЕНЬ ЗДОРОВЬЯ

7 апреля

(долгая, долгая жизнь)

Иосиф, тяжело дыша, протиснулся через щель в заборе. Очутившись на улице, он пошёл медленно — только безумец мог бежать по утренней московской улице, чтобы скрыться от любопытных глаз.

Человек в пижаме пошёл медленно, высматривая просвет в длинной череде заборов. Нырнув в один из дворов, он появился обратно через несколько минут, уже в чьей-то гимнастёрке и штанах, ещё хранивших складку от бельевой верёвки.

На трамвайной остановке он украл бумажник и, не трогая крупных денег и мелочи, пообедал по талону в рабочей столовой. Город он знал плохо, но в своей жизни он видел множество городов и сейчас легко угадывал, куда идти. На рынке у Киевского вокзала он безошибочно определил торговца краденым и прикупил сносный пиджак. Так же задёшево Иосиф разжился потёртым портфелем, явно тоже ворованным.