Живой журнал

— Валяй, — бодро разрешил я. Ира попыталась отвесить мне подзатыльник, но я от неё увернулся. — Руку себе не вывихни, — засмеялся я. Красная Шапка надулась, смерила меня злым взглядом, поправила на голове свою дурацкую пуговицу и ушла гулять. Через час, нагулявшись, вернулась. Холодное лицо и решительный вид Снежной Королевы.

— Пойдём—ка, Андрей, я тебя до выхода провожу, — холодно заявила мне Ира, едва лишь мы закончили занятия с Мариной Витальевной.

— Ну, пойдём, — невинно киваю я. — Только потом я провожу тебя. Можно взять тебя под ручку?

И я услышал смешок. Поворачиваюсь и вижу, как Марина Витальевна прячет в мудрых глазах знающую улыбку. Внучка неодобрительно покосилась на бабушку и снова потребовала:

— Пойдем, Андрей.

— Ну, пойдём, пойдём, Красная Шапочка… — Я фальшиво вздохнул, весело попрощался с Мариной Витальевной и потопал следом за Ирой. Моя любовь завела меня в тёмную прихожую и прикрыла дверь в комнату, отгораживая нас от глаз и ушей доброй бабушки, явно взявшей мою сторону.

— Вот что: я тебе кто, а, милый мальчик? Между прочим, мне уже семнадцать лет, и у меня есть взрослый парень! — Ира заявила это таким тоном, точно это уже не лечится.

— Ну и что? Может, и у меня взрослая девушка есть, — на голубом глазу выдал я. Глаза Шапки стали растерянными.

— Ладно, тогда давай так, Андрей, — подумав, сказала она. — Я тебя не трогаю, но и ты ко мне больше не лезешь. Или я своему Мите пожалуюсь. Идёт?

«Нет, даже не ползёт, потому что у меня на уме кое—что другое.»

— Красная Шапочка, а давай так: я перед тобой извинюсь, а ты меня за это целуешь. Один раз, а? — предлагаю я. Ира ошарашенно воззрилась на меня и похлопала ресницами. Но отгонять меня ресницами — это как бурю веером пугать.

— Ты что, от английского совсем сбрендил? — в конце концов нашлась Ира.

— Красная Шапочка, пожалуйста, ну извини меня… я больше так не буду. Пожа—а—алуйста, ну всего один поцелуй. — Я глядел на неё так преданно, точно щенок, просящий, чтоб его погладили. Красная Шапочка помялась, потом попыталась смерить меня синим колючим взглядом, но вместо этого не выдержала и улыбнулась. Покачала головой:

— Шут гороховый ты… Малолетний придурок.

— Один поцелуй, и я отвалю от тебя, — подыгрываю я.

— Ладно, на, подавись. — Красная Шапочка наклонилась чмокнуть меня в щёку, а я повернулся, и её мягкие губы угодили прямо в мои. Ира замерла растерянно. Пользуясь этим, я потянул её за плечи к себе и заставил принять меня. Через минуту я отпустил её и увидел трепещущие ресницы и четыре маленьких родинки-точки над её левым надбровьем. Они были как навершие креста, и я очень осторожно погладил их. Услышал её короткий, судорожный вздох. Это было желание. И вот тогда я уже в открытую, на таясь, поцеловал её. Поцеловал, как хотел, как умел, как меня научили. Я всё еще держал ладонью её запрокинутый затылок, когда Ира хрипло втянула воздух в лёгкие, медленно открыла глаза, пошатнулась — и меня встретил её взгляд, полный смущения и нежности… Вот тогда—то я всё про неё и понял.

— Это что, твой первый настоящий поцелуй? — поразился я, вдыхая её запах. Он был лёгкий, неповторимый — так пахнет весенний сад после дождя. Так пахнет белый цветок тиаре. Услышав мой вопрос, Ира вспыхнула, но осталась покорно стоять в моих руках.

— Красная Шапочка, а ведь ты в меня влюбилась, — совершенно бессердечно брякнул я и понял, что совершил чудовищную ошибку. Ира содрогнулась, отстранилась от меня и брезгливо скинула мои пальцы со своей пухленькой груди. — Ну или скоро влюбишься. Как все, — самоуверенно кивнул я и сунул поглубже в карманы ладони, горящие огнём. Красная Шапочка окинула меня своим знаменитым взором. Прикусила распухшие губы так, что те стали белее снега, и очень тихо спросила:

— Скажи—ка мне, Серый Волк Андрей, а тебе девочки когда-нибудь отказывали? Бросали тебя хотя бы раз?

Я подумал и честно ответил:

— Нет.

— В таком случае, я, Серый Волк, буду у тебя такой первой… Не смей никогда больше ко мне подходить! — Ира гордо расправила плечи и ушла от меня в комнату. А я? А я был абсолютно счастлив. Насвистывая, я весело отправился домой, думая о том, что её первый поцелуй — мой.

Длилось моё счастье ровно до той минуты, пока я снова не явился на «Алексеевскую». Иры дома не было. То же произошло и на следующий раз. И я понял: она меня избегает. Но я не смирился. Постепенно выведал у Марины Витальевны, что фамилия Иры — Самойлова, хотя по отцу она Файом, и что Ира — самая яркая звезда на «Алексеевской». И что её компанией верховодит некий Митя, с которым Ира ходит в одну школу где—то в районе «Рижской». Ещё я узнал, что Красная Шапочка планирует поступать не то в Институт иностранных языков, не то в МГУ, на факультет журналистики, но вместо занятий она вечно болтается с этим своим Митей. И вообще, Ира «для Мити прямо всё», и они «как Ромео и Джульетта».