Живописный труп

– Не то чтобы врет. Просто так не говорят о войне. С гражданскими. Он может где-то и не врет. Но он всем своим боевым товарищам на могилы плюнул. Получается, они зря кровь проливали. За такое бьют по лицу.

Смородина почувствовал, что вместо «бьют по лицу» генерал подумал про совсем другую кару. Но именно то, что он подбирал слова, показывало серьезность его намерений. В этот момент адвокат услышал, как на другом конце линии Додон обратился к генералу:

– Я позвонил вчера своему товарищу, профессору офтальмологу. Он сказал, что сейчас оперируют гораздо лучше, чем раньше. Дайте мне вашу медицинскую карточку по глазам, я ему ее покажу. Профессор хочет вас осмотреть. Он говорит, сейчас такое оперируют и ваше плохое зрение восстановится.

– Жанна! Пойди возьми мои документы по медицине. Принеси Антоше то, что он просит. Пусть оперирует, Антоша. Даже если пять процентов шансов есть, пусть оперирует.

Милый друг

Платон Степанович возвращался в офис после обеденного перерыва, когда ему позвонила Юлия Греч и сказала, что его ждет «Алексей из книжного клуба». Следом пришло сообщение «очень злой». Любопытно. Книжный клуб сам вторгался в его жизнь. Однако с чего вдруг тот зол?

– Рад вас видеть, Алексей. Чем обязан?

– Что же это получается, я почти пообещал вам скидку на машину представительского класса, а вы отбиваете Аню?

Хорошо, что Смородина успел сесть. Воистину, стоило его жене уехать, как «красивая баба пошла косяком», а самцы-конкуренты почти зовут на ринг. Собираясь с мыслями, он поправил крупные очки.

– Почему вы молчите? Она сказала, что вы приезжали. – Алексей был полон сил и недоумения.

– Я, во-первых, не вижу причин оправдываться. А во-вторых, я женат.

– Кого это останавливало?

– Меня. Но не это. Скорее, причина бракосочетания, нежели сам факт. А во-вторых, разве Анна ваша супруга?

Алексей сдулся.

– Нет.

– Вы ходите в клуб ради нее?

– Отчасти. Но мы просто друзья.

– А как вы вообще туда попали?

– Я узнал, что она туда ходит. Вышел на Ягужинскую, мол, может, музею с чем надо помочь. Я бы на самом деле и крышу починил, но Раиса почему-то меня не попросила. Хотя я ей прямо сказал, чтобы она всегда обращалась, если что нужно. Я думал, у них книжный клуб. Приготовил доклад. Но они там вообще говорят о другом.

Смородина изобразил неподдельное изумление.

– Они все по кругу рассказывают сплетни.

– То есть это правда, что вы были у Сладковского? Я подумал, какая-то внутриклубная шутка.

– Ягужинская сказала, что халявщиков у нас быть не должно, только партнеры… Я сначала вспоминал, что у друзей происходит. А потом я действительно ходил к Сладковскому.

Однажды Смородина ждал жену в фойе салона красоты, где на большом экране пузатый мужчина отвечал на записку из зала. Женщина писала, что муж ее бьет, а она не может уйти, потому что у нее двое детей и нет денег. Знаменитый психолог Сладковский, причмокнув от наслаждения, ответил: «Значит, вы не хотите уходить». У Смородины в мозгу похолодело. Он видел голливудского психотерапевта, которая, отвечая на аналогичный вопрос подписчицы из Лос-Анджелеса, говорила, что, если пока нет возможности уйти, нужно готовиться к этому, минимизировать общение с тираном, а главное, менять эмоциональный отклик на происходящее и копить деньги. То есть, живя в одном из центров финансового мира, она знала, что человек делает то, что может. А живущий в бедной стране Сладковский делал вид, что он этого не знает, и с садистическим удовольствием пинал жертв. Смородина не сдержался.

– Но это же хорек!

– Именно. Невзрачный, – Алексей хотел добавить «как я», – при этом уверенный.

Ох уж эта изумительная вера умных, рефлексирующих людей в то, что они могут перенять самоуверенность амебы, если как следует постараются. Вот на чем жиреют Сладковские-Сырниковы. Нет, Алексей, эти карты в генетической лотерее вам уже не сдали. Завидовать поздно и бессмысленно. Никогда у здорового человека не будет уверенности психопата. А у психопата – эмпатии и способности смотреть на ситуацию с разных сторон.

Адвокат хотел пояснить, что имел в виду вовсе не внешний облик нравственного преступника с дипломом психолога, но посмотрел на грустное лицо визави и понял тщетность подобных усилий.

– Вы говорили Анне, что она вам нравится?

– Нет. Не представляю, как с такими женщинами обращаться. Она постоянно в театрах, на концертах. И не нуждается. Куча друзей, все ее любят, – Алексей вздохнул. – Она другая, понимаете? Вот Жизель думает, что у Ани маска, что она притворяется позитивной. А вы знаете, что она рак перенесла? Сейчас в ремиссии. Вот! Вы бы никогда не подумали. Она стойкая и добрая.

– Так вы бы ворвались к ней в салон, как ко мне. Только с цветами.

– Ну, я не знаю. Как-то увидел в сети, что она с подругами идет на выставку, ну и поехал тоже туда с другом. Он заместитель председателя правления в крупном банке, всех моих жен видел. И мы общались, провели прекрасно вечер. А потом он мне говорит, какая-то она старая, некрасивая.