Читаем Животные полностью

Первобытные художники изображали преимущественно тех, на кого охотились. На стенах пещер часто можно увидеть мамонта, которого легко отличить от слона по длинной шерсти, загнутым вверх бивням и небольшому горбику на спине. Охотно изображали диких лошадей, но рисунок осла известен лишь один: в знаменитой своими росписями пещере Ласко во Франции. Очень популярным объектом первобытного искусства были бизоны, олени, носороги. Иногда изображали хищников: волков, пещерных львов и медведей. Мелкие животные: змеи, ящерицы, птицы и насекомые – привлекали внимание первобытных художников значительно меньше. Таких изображений известны единицы. Среди них уникальная гравюра кузнечика, найденная в пещере Трех Братьев (Франция).


Мелкие животные не имели большого значения для первобытных охотников, поэтому этот кузнечик единственный среди других персонажей их произведений


Произведения пещерной живописи порой больше напоминают не фрески, а наглядные пособия для изучения анатомии животных. Как, например, это выполненное в так называемом «рентгеновском стиле» изображение лося


Отношение первобытных людей к животным было несколько иным, чем у современного цивилизованного человека. По крайней мере, такие выводы делают ученые, изучая мифологию и мировоззрение представителей народов, которые по каким-либо причинам долго оставались на уровне каменного века: индейцев, австралийцев, полинезийцев, некоторых народов Сибири.

Гигантские кости мамонтов служили конструктивными элементами первых в истории человечества архитектурных сооружений. На побережье Берингова пролива ученые находят древние города, построенные из китовых костей.

Первобытный человек не выделял себя из животного мира так решительно, как человек современный. Не было и представления о каком-то особом превосходстве человека над животным. Скорее наоборот. Этнограф Л. Штернберг рассказывал, как в Сибири охотник-нивх говорил ему о медведе: «Разве он не такой же, как человек? Разве на его конечностях не такие же пять пальцев, как у тебя?» Особой категорией людей нивхи также считали тигров и называли их «тигры-люди». Нанайские охотники рассказывали этнографам, что звери – «те же люди, только рубашка у них другая».

По мнению цирковых дрессировщиков, многие животные более сообразительны, чем человек. Это было подтверждено исследованиями, в которых людям предлагалось без слов понять, чего от них хочет дрессировщик.

Органичным продолжением такого представления о единстве природы человека и животного была вера в оборотней, существ, которые могут появляться как в виде животных, так и в человеческом облике. В архаических культурах такая способность не считается чем-то чрезвычайным.


«Рентгеновское» изображение кенгуру, выполненное аборигенами, коренными жителями Австралии. Эти люди иногда и сейчас живут в условиях каменного века. Неудивительно, что произведения их искусства напоминают образцы наскальной живописи, созданные в Европе первобытными охотниками на мамонтов десятки тысяч лет назад


Животные могут превращаться в людей, если им захочется, и являются в звериных шкурах только охотникам. Позже развилось представление об оборотнях как существах с особыми способностями, колдунах и шаманах. Происхождение магических знаний также связывают с животными. В Якутии рассказывают легенду об орле, который полюбил обычную женщину и передал ей тайные знания. Сын, который у них родился, стал первым шаманом.


Так ученые представляют себе жилище первобытных охотников, построенное с использованием костей мамонта


Легенды об оборотнях, широко известные в наше время, чаще всего носят зловещий характер. Как правило, их герои – злые колдуны, которые превращаются в волков или тигров, чтобы заниматься людоедством. Но более древние легенды об оборотнях были и другими. Так, существует эвенкийская легенда о старухе-шаманке, которая жила так долго, что ей надоело быть человеком и она решила превратиться в олениху. Часто герои старых мифов превращаются в зверей для удобства в охоте. Примером такого героя является Вольга Всеславич – персонаж, который упоминается во многих славянских былинах. Его историческим прототипом считается Олег, правитель Киева, мудрый политический деятель и знаменитый воин, который брал в осаду великий Константинополь. Вольга Всеславич превращался в волка, чтобы добыть зверя, в ястреба, чтобы добыть уток и фазанов, в щуку, чтобы поймать рыбу и таким образом накормить свое войско. Когда военная дружина Вольги подошла к вражескому городу с высокими каменными стенами, он превратил всех воинов в муравьев. Они пролезли в город через мельчайшие щели и захватили крепость изнутри.

Перейти на страницу:

Все книги серии Детская энциклопедия (Фолио)

Похожие книги

Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни
Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Теория эволюции посредством естественного отбора знакома нам со школьной скамьи и, казалось бы, может быть интересна лишь тем, кто увлекается или профессионально занимается биологией. Но, помимо очевидных успехов в объяснении разнообразия живых организмов, у этой теории есть и иные, менее очевидные, но не менее важные следствия. Один из самых известных современных философов, профессор Университета Тафтс (США) Дэниел Деннет показывает, как теория Дарвина меняет наши представления об устройстве мира и о самих себе. Принцип эволюции посредством естественного отбора позволяет объяснить все существующее, не прибегая к высшим целям и мистическим силам. Он демонстрирует рождение порядка из хаоса, смысла из бессмысленности и морали из животных инстинктов. Принцип эволюции – это новый способ мышления, позволяющий понять, как самые возвышенные феномены культуры возникли и развились исключительно в силу биологических способностей. «Опасная» идея Дарвина разрушает представление о человеческой исключительности, но взамен дает людям возможность по-настоящему познать самих себя. Книгу перевела М. Семиколенных, кандидат культурологии, научный сотрудник РХГА.

Дэниел К. Деннетт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука