Животные в войнах древнего мира

Ясно, что Валерий Флакк в своем описании опирался на античную традицию об использовании боевых собак жителями Северного Ирана, которых он сопоставляет с каспиями[508]. Тут собак сворой выпускали на врагов по условному акустическому сигналу. Они должны были испугать противника своим внешним видом и яростным лаем. На каком этапе собаки бросались в битву, не ясно. Также не понятно, с пехотой или с конницей они взаимодействовали, возможны оба варианта. Вместе с тем, несмотря на эпическую напыщенность стихов, можно понять, что собаки тут считались бойцами и им воздавали почести, равные воинским, в частности, их захоранивали вместе с погибшими воинами.

Рис. 106. Галльские собаки в охоте на кабана. Барельеф саркофага, представляющий смерть Ипполита, из Галлии римской эпохи. Воспроизведено по: Cougny E. Canis // DS. T. I. Pt. 1. 1877. P. 884, fig. 1115.

Гирканская порода была знаменита в древности. Греки близко познакомились с ней в период эллинизма, а позднее она была известна в Риме. Это была большая собака для охоты на крупных зверей (Lucret., Ill, 750–751; Grat. Суп., 161; 196; Athen., V, 201b; Phot. Bibl., 250, 453b). Данная порода считалась происходящей от льва и собаки (Poll., V, 37). Вероятно, это сходство базировалось на наличии у нее гривы, о которой упоминает Валерий Флакк (VI, 111). Похожую собаку представляет, например, терракота из Ниневии[509]. Даже по легенде о происхождении ясно, что это была особая порода, отличная от индийской, а не одна и та же, как считал Э. Куни[510]. Гирканцы отличались верностью хозяевам, что доказал пес царя Лисимаха. Именно этих в первую очередь охотничьих собак жители Северного Ирана применяли на войне.

Рис. 107. Плакетка из Вавилона. Британский музей. Воспроизведено по: Cougny E. Canis // DS. Т. I. Pt. 1. 1877. P. 870, fig. 1104.

У нас нет прямых античных письменных свидетельств об использовании собак в бою персами эпохи Ахеменидов. Однако в 480 г. до н. э. армию Ксеркса вместе с обозом сопровождало множество индийских собак (Hdt., VU, 187). Элиан (Nat. anim., VI, 19) так характеризует последних: «Индийские собаки, как известно, животные с большой отвагой и пылким норовом, самые большие из всех собак». Индийская порода, вероятно за свою величину, считалась древней помесью собаки с тигром[511]. В первую очередь, это были охотничьи собаки, отличающиеся крепкой хваткой. С ними шли на крупных животных: оленей, кабанов и других (Xen. Суп., 9, 1; Philost. Imag., I, 27). Элиан (Nat. anim., VIII, 1) рассказывает: «Охотники ведут на охотничью территорию благородных сук, добрых, чтобы узнать следы зверей и быстрых в беге». Четыре таких собаки могли завалить льва (Diod., XVII, 92, 2; Strab., XV, 1, 31; 37; Curt., IX, 1, 31–33; ср.: Poll., V, 43–44). Перит, индийский пес Александра Великого, один даже побеждал львов [512]. А когда он сдох, царь основал в честь него город (Plut. Alex., 61). Албанский монарх прислал в дар находящемуся в Индии Александру огромную редкую собаку, которая бросалась только на льва или слона (Plin. Nat. hist., VIII, 149–150; Solin., 15, 7). Эту породу Плутарх (если он только ничего не путает) именует индийской (Plut. Solert. an., 15, 3 = Moral., 970f). Очевидно, данная порода была особенно распространена в ахеменидской империи и считалась наиболее престижной. Вместе с тем позднее римлянам были известны и яростная мидийская, и собственно персидская породы (Grat. Суп., 154–155; 158). Индийских собак только для одного сатрапа Вавилона кормили четыре села (Hdt., I, 192). А персидский царь Камбиз наблюдал поединок со львенком щенка, вероятно, именно данной породы (Hdt., Ill, 32). По-видимому, на памятниках, изображающих персов на охоте, мы видим этих собак. На кабана шли верхом или пешком с собакой, как это показано на печатях IV в. до н. э.[513].

Рис. 108. Перс с боевым серпом и негр с секирой, вероятно, из персидской армии. Алабастр из Эмпория (начало V в. до н. э.) – фокейской колонии в Испании. Музей искусства Жироны. Воспроизведено по: Reinach S. Un Alabastron d’Ampurias // RA. 4^ème série. T. 21.1913. № 1. P. 99, fig. 1.

На саркофагах из Сидона середины – второй половины IV в. до н. э. мы также обнаруживаем псовую охоту на оленей, кабанов, леопардов и медведей[514]. По-видимому, и в поход персы брали собак и для охоты в ходе кампании, и для несения сторожевой службы. Так, во время неудачного похода Дария I на скифов (ок. 513 г. до н. э.), царь, чтобы скрыть свое отступление, оставил в лагере раненых, мулов, ослов и собак (Front. Strat., I, 5, 25; Polyaen., VII, 11, 4).

Рис. 109. Сцена охоты на медведя. «Саркофаг плакальщиц» из Сидона, рельеф южной стороны цоколя (350-е – 340-е гг. до н. э.). Археологический музей (Стамбул). Воспроизведено по: Никулина Н.М. Искусство Ионии и Ахеменидского Ирана. М., 1994. Рис. 43.