Животный мир Индии и человек

Более того, профессор Уилсон (Кристофер Норт)[68], христианский поэт, с восторженностью писал о петушиных боях, и картины с птицами, уродливыми и обезображенными после сражения, до сих пор выставлены на витринах магазинов вместе с другими развлекательными рисунками. Существуют записи, что живший в более отдаленные времена сэр Томас Мор[69], был большим знатоком отвратительной игры бросания палок в привязанного петуха[70].

Петуха без шпор называют тем же именем, что и лишенного бивней слона – махна (makhna). Старая шутка Джо Миллера[71], – в которой слуга подаёт хозяину жареную птицу с одной ногой, и когда хозяин начинает увещевать слугу, тот отвечает, что эта птица принадлежит к породе одноногих, – перекликается с индийским анекдотом с тем же самым концом. Слуга указывает хозяину на птицу, стоящую на одной ноге. Хозяин кричит «шу!» и птица убегает на двух ногах. «Ох, – говорит слуга, – вы же не кричали «шу!» птице, лежащей на блюде!» Высокомерному, выступающему с большим апломбом человеку говорят: «По-вашему, без петушиного крика не наступит рассвет?» Афганская пословица, приведённая профессором Джеймсом Дармстетером[72], гласит: «Даже если петух не прокукарекает, солнце всё равно взойдёт». «Курица мечтает только о зерне», – это относится к жадному, корыстолюбивому человеку. «Свистящая женщина и кукарекающая курица не нужны ни Богу, ни мужчинам», – деликатная английская поговорка, но её индийская версия гораздо менее снисходительна: «Нет веры кукареканью курицы и женским словам». Если один индус захочет оскорбить другого (разумеется, он может это сделать бесконечным числом способов), он назовёт его барышником-птицеторговцем. Согласно бенгальской поговорке, местный землевладелец относится к своим крестьянам так же, как мусульманин к домашней птице, он кормит их только затем, чтобы, в конце концов, убить. Недовольство своим материальным положением мусульманин выражает такой поговоркой: «Домашняя птица (та, которую вы вырастили сами) не лучше бобов». Тому, кто не решается выпороть ребёнка говорят: «Цыплёнок не умирает от пинка курицы». Девочек постоянно приучают к мысли, что их долг – ведение домашнего хозяйства и поэтому говорят: «Когда курочка скребется, цыплята учатся».

Домашняя птица всех видов подвергается жестокому насилию со стороны оптовых торговцев и продавцов на базаре, которым, по-видимому, не приходит в голову, что птица тоже может чувствовать боль. Местные слуги оставляют индеек истекать кровью по полдня, пока они не умрут, с намерением сделать их мясо как можно более белым. Индусы были бы шокированы таким обращением с попугаем, но обычная домашняя птица никакого сочувствия у них не вызывает.

Гуси. – Гусь – это птица, которая, по всей видимости, потеряла значительную долю уважения, которого имела в древности. Хотя и гусь – священная птица у буддистов сейчас и был таковым в прежние времена у индусов, но ввиду современной деградации индуизма сохранил только тень былого легендарного величия.

Согласно известной легенде гусь является ваханой Брахмы[73], на которого пало проклятие Шивы[74], и с тех пор он не должен являться объектом народного поклонения. Походка гуся или лебедя (похоже на то, что этих двух птиц небрежные люди путают в разговорах), как считается, по изяществу уступает только походке слона и куропатки[75]. Когда хотят похвалить даму за её осанку и манеру держаться, совершенно серьёзно говорят, что она шествует как гусыня. В Европе мы более привередливы и никак не выделяем леди с походкой гусыни, ни, тем более, не считаем комплиментом такое сравнение.

Браминская утка. – Известная репутация красной или браминской утки[76], основанная на обычае этих птиц всегда держаться парами, позволила ей занять место в индийской классической поэзии в качестве символа страстно стремящихся друг к другу, но разделенных любовников. Каждую ночь самец призывно кричит через реку: «Чакви, могу я прийти к тебе?» И самка отвечает: «Нет, Чаква». Затем раздаётся плач самки: «Чаква, могу я прийти к тебе?» И она получает ответ: «Нет, Чакви». (Открытые индийские гласные передают жалобный крик птицы лучше, чем соответствующая английская фраза «Могу я прийти к тебе?») В сверхискусном развитии идеи еженощного разделения, в некоторых стихах, которые мне приходилось слышать, но которые я не могу полностью припомнить, птицы безутешно одиноки духовно, даже тогда, когда они помещены в одну клетку. Первоначально такое поэтичное сравнение было красиво и оригинально и до сих пор актуально для индийского разума, любящего знакомые и привычные обороты, но его постоянное повторение приводит к тому, что английское ухо начинает воспринимать его как механический скрип.