Живучее эхо Эллады

Эпилог

Элиды «кормчий» был, как прежде, жив,

Судил и правил, телом здоровея.

Геракл, двенадцать подвигов свершив,

Не слыл уже слугою Эврисфея.

С надёжным войском шёл теперь герой

Туда, где был униженным когда-то,

Убить врага отравленной стрелой,

Кривой душою одарив Таната.

Над Авгием зависла смерти тень —

На выручку спешили доброхоты,

И страшен был отмщенья жданный день,

Хоть боль обиды высушили годы.

Кровавой схваткой всё предрешено,

Где люди людям – просто вражья стая.

Стрела Геракла, ведомо давно,

Карает смертью, промахов не зная.

Элиду возложив к своим ногам,

Геракл увидел радость в смуглых ликах,

И жертвы, принесённые богам,

Невиданными были для великих.

Оливами равнину обсадив,

Назвал священной, посвятив Афине,

В честь бога Зевса игры [13] учредил —

Зовутся Олимпийскими и ныне.

Критский бык (седьмой подвиг)