Живучее эхо Эллады

Что вынес воитель, осилит не каждый!

Испробовал вдоволь и зноя, и жажды,

Торопит вперёд непослушные ноги,

В зыбучих песках не находит дороги.

Солёная влага глаза ему щиплет…

Но вот, наконец, долгожданный Египет!

Геракл направляется к берегу Нила —

Волна утомлённое тело омыла.

Манит небольшая прибрежная роща,

Где ветер болтливые кроны полощет.

Он падает в травы, в душистую руту —

И всё забывается в ту же минуту.

И надо же было такому случиться!..

Египетский царь пожелал освежиться

(Он ехал куда-то со свитой своею),

Сманила прохлада тенистой аллеи.

Спускается Бусирис тропкой пологой

Туда, где Геракл, утомлённый дорогой,

Глубокого сна сновидения видел.

«Да он чужеземец!» – подумал властитель.

Смекалку свою проявил и сноровку:

– Эй, стража!.. Скорее тащите верёвку!

Свяжите-ка эту залётную птицу,

Такая добыча для дела сгодится!

Никто не таил за душою обиды —

Поступок царя был понятен для свиты:

Пленённых никто отпустить не попросит,

Коль Бусирис Зевсу их в жертву приносит.

Для жителей царства такое не диво.

Почти десять лет, как земля нерадива!

Давно урожаи в Египте забыты

И горя голодного чаша испита.

Явившийся с Кипра Фрасий – прорицатель

Царю предсказал (для себя же не кстати!),

Что Бусирис должен для пущего прока

Вести чужеземца на жертвенник бога

Один раз в году – и пойдут урожаи!

Тут царь закричал:

– Я глупцов обожаю!..

Хватайте его – на почин он годится! —

И в жертву принёс чужеземца – провидца.

Злой Бусирис, людям рождённый на гибель,

Губил чужеземцев, пришедших в Египет,

Лишая богами дарованной тверди.

Стоит и Геракл в ожидании смерти,

Смиренный во власти последней минуты.

Но вот он, как бык, разорвал свои путы —

И Бусирис тут же упал от удара:

Жестокому сердцу – жестокая кара!

7

О, сколько было познано героем

Опасностей, невиданных доселе?!

Они его одолевали роем,

«Одолевали», но не «одолели»!

Он всё-таки достиг земли предела

И, на титана глядя с изумленьем,

Как вкопанный стоял, а тот при деле,

Чуть-чуть согнув огромные колени,

Расставив ноги, что упёрлись в скалы,

Вперёд подавшись торсом широченным,

Держал небесный свод, а в нём блистала,

Как блюдо, располневшая Селена.

На лёгкой сини бархатного поля

В порядке, установленном веками,

Созвездия, учуяв ночи волю,

Мерцали золотыми огоньками.

Атлас держит небесный свод, изображённый в виде шара.

(Статуя I в. до н. э.)