Живучее эхо Эллады

Томимы осадой, на новости падки,

Глядевшие начали строить догадки,

Зачем, почему, для чего и откуда

Явилось такое прекрасное чудо.

Они зашумели в неистовом споре!..

Одни предлагали столкнуть его в море

(С какой это стати и в кои – то веки

Деяния добрые делали греки?!).

Другие твердили: – Коня у дороги

Оставили нам олимпийские боги,

Точь-в-точь как палладий! Неужто забыли?!

Дар явно с Олимпа – нет признаков пыли!

Но Лаокоон, мудрый жрец Аполлона,

Взобрался на камень, вещая: – Урона,

Я думаю, Трое прекрасной не будет,

И после никто никого не осудит

За то, что подарок врагов наших цепких

Огню предадим иль порубим на щепки.

Конь – греков! Мне ведома их деловитость!

Не дар от богов, а военная хитрость!

Небось, Одиссей, что на выдумку падкий,

Оставил на горе нам эту загадку!

Троянцы! Не надо нам подлого дара!

Он бросил копьё – и от злого удара

Весь конь содрогнулся и в брюхе дощатом

Металл зазвенел многозвучьем богатым.

Но этого звона не слышали люди —

Так сделали боги, всесильны по сути:

– Какие-то злые пошли человеки!..

Мне, честно сказать, что троянцы, что греки…

Но Зевсу в ответ промолчала Афина:

В коне Одиссей! А Лаэртова сына

Она почитала – он был ей по нраву…

«Всех судит отец не по должному праву!

С такого суда только больше разлада…»

И разум троянцам затмила Паллада.

Теперь не услышат оружия звона,

И будет надёжной такая препона:

Потешатся, радость вкусив, ротозеи

И в Трою потащат коня Одиссея!

4