Живучий: Закрытые миры. Перекресток. Мир темного солнца

– А жизнь она такая, – и я сделал вид, что несу что-то неподъемное и очень тяжелое, – вещь не слишком простая. Временами даже очень непростая. Тот, кто думает иначе, обычно видит только ее злобный оскал, перегрызающий его горло в самый неподходящий момент. – И кивнул в направлении уже практически на пару метров выросшего холма из камней. – Как, например, сейчас.

– Я понял тебя, – ответил мне пожилой эльф, при этом как-то странно поглядывая в мою сторону, – так что ты говорил об его отличии от остальной стаи? Чем это может нам помочь? И если мы не можем его убить, то что нам необходимо сделать?

Я подошел к краю пещеры, и посмотрел вниз с обрыва.

– Я говорю о том, что мы не должны его убивать, но при этом он сам должен понять, нет, скорее даже поверить в то, что любая наша с ним встреча будет грозить ему смертью. Даже не так. Он должен понять, что умрет в погибнет в любом случае. И что убить его для нас не составляет никакого особого труда. Он должен почувствовать это всем естеством своего нового разума. Он должен на уровне подсознания задействовать свой основной базовый инстинкт, заложенный в каждого из нас.

– Какой? – посмотрел на меня пожилой эльф.

– Инстинкт выживания. И этот инстинкт должен указать ему на одну простую вещь. Если он встретится с нами, то умрет. Ведь по сути этот монстр еще типичный дикарь. Он доверяет больше инстинктам, чем разуму. Но если надавить на обе эти движущие силы его развития и выживания, то мы получим нужный нам результат, – я поглядел на магов. – Он уведет отсюда свою стаю и постарается больше никогда не пересекаться с нами.

– Но как мы это сделаем? – спросила Терея.

Я спокойно посмотрел на нее.

– Никак. Вы этого никак не сделаете. Это мое дело. У вас же тут другая задача. Вы должны будете отвлекать стаю, пока я буду разбираться с вожаком.

И я показал вниз.

– Они собирают этот каменный холмик-лестницу гораздо быстрее, чем я думал первоначально, так что времени на подготовку у вас будет гораздо меньше, чем я предполагал.

Каар кивнул на эти мои слова.

– Я понял, – сказал он, – ни одна тварь не посмотрит в сторону каменных обломков, уж мы об этом позаботимся.

– Именно это я и хотел услышать, – произнес я в ответ.

Эльф немного постоял, всматриваясь в мое лицо, а потом кивнул и развернулся, чтобы что-то сказать Терее. Но та как раз в этот момент сделала шаг вперед и оказалась напротив меня.

– Но ты ведь не сможешь, – прошептала эльфийка и посмотрела мне прямо в глаза.

Я всмотрелся в ее такие странные и необычные зрачки, которые совершенно не подходили для миров, где светит солнце. Девушка там со своей светочувствительностью просто ослепнет. Хотя не знаю, инфернальные твари ведь как-то выживают, да и особо слепыми их не назовешь. Да и я вполне прилично тут вижу. Хотя кругом тьма. Но это все благодаря дару дракона. Но они-то такими стали в процессе эволюции.

Ладно, это я опять отвлекся. Я еще раз вгляделся в ее непрерывно смотрящие на меня глаза и ответил:

– Это здесь я вряд ли смогу помочь вам, даже больше, буду мешать, а уж с ним, – и я кивнул в сторону мелкого тираннозавра, – я смогу найти общий язык. – После чего я оскалился.

Похоже, я чуток переборщил со своей последней улыбкой. Эльфы непроизвольно сделали короткий шаг от меня вглубь пещеры. Все, кроме стоящей рядом Тереи.

– Хорошо, – тихо прошептала она, – я верю, что он воспримет твои слова всерьез. – После чего развернулась и отошла к остальным.

Я же так и остался стоять тут, на краю обрыва. Сложно что-то сказать о женщине, если и сам не понимаешь большинства человеческих эмоций. Но то, что Терея за меня переживает, я теперь не сомневался. Только вот с чего бы? Мы ведь и не знакомы с нею практически. Не из-за того же, что я видел ее обнаженной, судя по ее спокойствию, это ее совершенно не трогало в тот момент, разве что когда я к ней прикоснулся, да и потом, когда она сама что-то хотела проверить. Но большего, я если честно, сказать и не могу. Да и не буду. Не мое это, эмоции. Я могу разобрать их лишь с точки зрения психологии, и то, только для того, чтобы как-то применить на практике. Но это явно не тот случай.

Так что пока оставлю-ка я эти практически неразрешимые для меня вопросы и займусь тем, что умею делать лучше всего. А именно – мне нужно постараться выжить. Про базовые инстинкты я не лгал. Но есть те, для кого выживание, это единственный инстинкт и он является одним единственным чувством, сопутствующим ему всю его жизнь. Например, такие как я. И я надеюсь, что встреченный нами тираннозавр не из таких. Правда, во мне было и небольшое отличие, я научился свои инстинкты контролировать. Вот и посмотрим, какой из зверей окажется более голодным и опасным при встрече. И так ли силен этот хищник. Ну, или так ли силен я, как привык думать о себе.