Живун

— Может, ее с ночи караулить? Коль не везет — чего спешить?

— Чудной! Зырянин… В лесу родился… А не знаешь… Белка-то выходит из гнезда на кормежку в какое время? До зари. А ты приходишь, когда она нажируется. Чай, слыхал: «Переднему — зверек, заднему — следок»?

Сенька признался — в первый раз слышит.

— Эх ты, Сеня-Сенечка!.. А как ищешь белок? Поди, тоже не умеючи?

Сенька замялся, словно школяр, плохо выучивший урок:

— Как ищу? Глазами, ясное дело. Смотрю на деревья. Увижу — стреляю, нет — дальше иду. Опять вверх смотрю. Почти все время вверх смотрю. Аж голову заломит. У меня собаки-то нет. Тебе ладно — Бельку комары не загрызли.

— Да-а, жаль собак, якуня-макуня.

— Як-куня-мак-куня… — передразнил Гриш. — В Мужах были — сур на уме только и держал, про собак-то и не вспомнил.

— И ты не подсказал, — виновато принял упрек Гажа-Эль.

— Ну, и я… Без собаки охота — не охота. Белька подсобляет мне шибко. Толковый он у меня. Все разумеет, как человек, даже лучше другого мужика. Калякать вот не умеет. Попусту не залает, не-ет. Однако и собака не во всем поможет. Самому надобно быть куда пронырливее. Плохой ты, оказывается, следопыт, Сеня, судя по твоим словам. Разве так ищут белку? Много ли увидишь, вверх глядючи? Горе-белковщик…

— Расскажи, коль умный, — обиделся Сенька.

— Могу и рассказать. Вот пошел, скажу, на охоту. Иду и смотрю вокруг, а не только вверх на деревья. Шарю вовсю глазами по снегу. Ага, вон чешуйки от шишек валяются или комочки снега упали с веток. Стоп! Тут где-то вверху белка-проказница. Гляжу вверх, ищу. Вот она! Беру на мушку… А ежели не видать ее? Тогда что? Так пи с чем и уйти? Не-ет уж, мил друг! Белка, значит, в гнезде. Вынимаю топор из-за пояса и тут-тук по стволу. Белка любопытная — скок из гнезда…

— Все так делают, кто с толком, — повернувшись на кровати, зевнул Эль.

Сенька хмыкнул:

— Вот лешак! Век живи — век учись.

— Дураком помрешь, — со смешком добавил Гринт. — Все ж таки мотай на ус…

— Ладно, — махнул рукой Сенька. — Поправлюсь. Я завсегда плохо начну — хорошо кончу. В рыбалку тоже ведь под конец больше Мишки таскал.

Эль сел на кровати.

— Гриш, ты скажи другое: ежели Сенька даже все в толк возьмет, чем белку-то бить станет? Завоем скоро. Порох-дробь кончаются. Тут и умение не поможет… Пистонов тоже нет. И спички выходят. Заместо огнива опять придется маяться трутом да камешками… Беда…

— Да-а… Все из нужды в нужду, — согласился Гриш.

Весь остаток вечера они судили-рядили про припасы для охоты. Зима недавно началась. Промышлять да промышлять. Ма-Муувем угадал, белки много. И другая пушнина водится — горностаи, лисицы. На них, верно, заряды можно и не тратить, они капканами ловятся. Но и капканов совсем мало. Черканы у одного Гриша. Лишь он умеет их мастерить. Эль тоже малость смыслит в этом:, да не по душе ему такое занятие. А вот Сеньке, пожалуй, подошла бы охота черканами. Авось поудачливее будет. И Гриш вызвался обучить его. Сенька загорелся. Но все одно, дроби и пороху надо доставать.

И решили еще раз наведаться в Мужи. Под пушнину мир-лавка, чай, наскребет чего. Может, по первопутку ей закинули нового припаса. Издаля не видно. Свой глаз — алмаз. На лошади в оба конца живо обернешься.

Но кому ехать? Гришу не дело, белкует славно, лучше всех. Да и черканы надо мастерить. Сеньке — тоже нельзя, раз вызвался помогать Гришу, у него учиться. Ну и самое главное, чего, правда, никто не высказал вслух, — невезуч Сенька. Поди, ни с чем вернется.

— Съездил бы я, у лекаря унял бы хоть хворь свою. Так ведь ежели подвернется что, загуляю, пропью пушнину-то, якуня-макуня, — честно отказался Гажа-Эль.

Мишку и не вспомнили, ровно его и не было в Вотся-Горте. Зато в один голос назвали Сандру. Она Мужи не навещала, ее черед и ехать. Молода, провориста, старательная.

При этом разговоре Мишки не было. Прежде чем с Сандрой говорить, его согласия решили испросить. Еще заупрямится. Он и заупрямился. Даже не дослушал Грин ша до конца.

— Нет — и точка!

Чего вздумали! Чтоб с Куш-Юром стакалась! До чего ж заботливы о председателе. А может, они столковались с председателем, может, наказ дал Роман? Недавно ведь ездили в село… То-то Сандра царевной-недотрогой прикинулась…

В тот день Мишка без пользы прошатался по тайге, намеренно не подстрелив ни одного зверька. Хотел Сандру позлить. Небось радуется, что в Мужи ей ехать… Но Сандра по-прежнему была тиха и угрюма. «Наверно, притворяется», — решил Мишка.

— В Мужи тебя снаряжают, — известил он.

Она удивилась, видать, не знала. Но равнодушно промолчала.

— Что ж не радуешься?

Хотелось ей сказать: «Если б насовсем от тебя — сто молебнов отслужила б». Но давно решила она не разговаривать с мужем и сейчас не отступила, хотя и ой как поманилась ей поездка в Мужи.

«А вдруг съездит в село и отойдет, помягчеет?» — подумал Мишка. И еще прикинул: его согласие обрадует мужиков, подобреют к нему…