Живущий Правдой

Хармхаб по дороге, пока кони уныло тянули колесницу, слушал рассказ Петра. Их пленили в Нахарине. Они оба: он и Рамосе долго жили среди хеттов. Пасли стада быков. У хеттов рабство не в почете. Как только хозяин решил, что пленные свое отработали, отпустил их. Но возвращаться домой через восставшее Приморье опасно. Того и гляди, вновь окажешься с веревкой невольника на шее. Ничего лучше не придумали, как примкнуть к банде Азиру. Сноровка, приобретенная в войске Хармхаба, еще осталась. Вскоре они проявили себя, как смелые воины, способные грамотно организовать бой. Азиру выделил их и приблизил к себе.

– Кому же сам ваш хозяин служит? – допытывался Хармхаб.

Петра потупил взор.

– Он боится Суппилулиуму. Как будто хеттский меч все время тычет ему в спину. Соглядатели лабарны всюду. Азиру только подумает, а Суппилулиума уже знает – о чем. Но и против Кемет выступать открыто боится.

– Я помню его отца: честного и благородного Абдаширта, повелителя Амки. Сын на него нисколечко не похож, коль превратился в разбойника. Да и вы стали обыкновенными грабителями.

Петра нисколько не обиделся.

– В этих местах любая власть грабит. У кого больше власти отбирает у тех, у кого ее меньше. Думаешь, до прихода Азиру народ жил хорошо? Посмотри кто в нашем войске: местные землепашцы да пастухи.

– И они отнимают добро у таких же трудяг, у своих соседей? – усмехнулся Хармхаб. – Богачи давно собрали пожитки и смотались в спокойные земли.

– Верно говоришь, Непобедимый, – согласился Петра. – Только раньше они ненавидели не богачей, а писцов из Кемет, жаловались, что их обдирают. Сейчас Азиру прогнал писцов.

– И что изменилось?

– Ничего, – обреченно покачал головой Петра. – Вроде бы все должны остаться довольны – полная свобода. Оказалось, свобода без порядка хуже неволи. У кого есть сила – тому все можно. Это – неправильно.

– И как Азиру думает навести порядок?

– Азиру пытается подчинить все племена себе, но у него плохо получается. Одними угрозами и грабежами порядок не установишь. Я пытался ему это растолковать, но у Азиру без меня полно советчиков.

– И хетты есть?

– Полно! Даже иногда доверенный человек от Суппилулиумы его навещает. Дорогие подарки привозит.

Тем временем отряд приблизился к небольшому городку с кривыми защитными стенами из булыжника. За стенами ютились низенькие домики с соломенными крышами. Посреди пыльной площади находился городской источник, тут же небольшой круглый храмик в обрамлении жидких пальм вместо ограды. Городок серый, невзрачный, какие попадаются повсюду в этих землях. Зато всеми красками пестрели шатры, развернутые прямо на храмовой площади. Ветер полоскал стяги на длинных шестах. Сотни людей сидели вокруг костров и громко беседовали. Где-то образовался круг, и зеваки подбадривали двух борцов, валявшихся в пыли. На углях пеклось мясо, кипели котлы с похлебкой.

– Удачная вылазка, – поздравил один из стражников в воротах, взглянув на пленных.

– Петра вернулся! – воины вскакивали и радостно приветствовали предводителя отряда. Заметно было, что он здесь в почете, его уважают. Кого среди воинов только не было: бородатые кочевники хабири и медноволосые шарданы, чернобровые горцы и степенные аккадцы, высокие носатые халдеи. Крепкой выправкой отличались митаннийцы, из разгромленной когда-то Суппилулиумой, армии Нахарины.

– Повелитель ждет тебя с нетерпением, – встретил их молодой воин в дорогих ассирийских доспехах.

Петра и Хармхаб подошли к огромному шатру. На страже стояли копьеносцы. Под полог пропустили только их двоих. В мягком полумраке пахло дорогими благовониями и жареным мясом. Но благовонии не могли заглушить запах пота и винного перегара. Музыканты выводили нежную мелодию. Пол устилал толстый ковер. Прямо на ковре возвышалось множество блюд. Среди золотой посуды весело торчали кувшины. Воины полулежали-полусидели в непринужденных позах вокруг хаоса еды и напитков, при этом наслаждались обществом юных танцовщиц. На почетном месте в куче подушек восседал грозный чернобородый воин в дорогих одеждах. Высокая красная тиара, отделанная золотом, оттеняла черные жесткие волосы, гладко уложенные и прилизанные маслом. Говорил он громче всех. Смех хриплыми толчками вылетал из его горла. Сквозь густую бороду проглядывали ровные белые зубы. Хармхаб сразу признал в нем Азиру.

– Петра! Где ты был? Мы тебя заждались! – обрадовались гуляки.

– Кто с тобой? – небрежно указал Азиру пальцем, унизанным перстнями, в сторону Хармхаба. Палец его дрогнул. Последнее слово застряло в горле. Азиру побледнел, медленно поднялся и с изумлением смотрел на полководца.

– Повелитель, что с тобой? – испугались его сотрапезники. Лицо Азиру, без того узкое, вытянулось еще больше, словно он увидел собственную смерть.

– Покиньте шатер! – хрипло крикнул он. – Все – вон!

Танцовщицы упорхнули первыми, как стайка испуганных пташек. Мужчины молча поднялись и удалились, недоуменно пожимая плечами. На ковре остались недоеденные куски мяса и недопитые чаши с вином.