Живы будем – не умрем. По страницам жизни уральской крестьянки

Тут надо вспомнить, что в 73 года она перенесла инсульт и сразу обессилела. Мама ушла из жизни 10 октября 2003 года в большой листопад. Ее жизнь завершила свой круг. Я была рядом. Сейчас, пытаясь проникнуть в тайну ее долголетия, уверена, что сокрыто оно в труде, добром сердце, праведной жизни и крепком, закаленном духе. У нее была удивительно развита способность любить людей, бескорыстно помогать им – эти качества произрастали в чистоте внутреннего резерва, данного самим Богом. Помню, обманутая не раз, она говорила: «А затем помогаю, что все так же бедствуют, а мне за добродетель Бог здоровья пошлет». Она ничего не скопила, не держала в руках сберкнижку, а уходя в мир иной, оставила мне наш старый сундук. Мне часто наговаривала: «Если будешь такой же бедной, как я, не горюй. Деньги не заменят ни чести, ни совести». Она жила по принципу: есть – хорошо, нет – лучше того. Мама проработала в колхозе «за палочки» до 45 лет, но не считала, что ее жизнь прошла мимо. У нее, по-видимому, была своя система ценностей.

Ее нетронутый образованием и чтением язык казался мне реликтовым. Я слушала его с ощущением, что пью в тот момент чистую родниковую воду. Все, что она делала, она делала сердечно, тихо и не спеша. В своем долготерпении, наверное, ей казалось, что время сработает на нее. И мне она внушала, что торопливый ум действует неразумно, а крепкий – не торопится.

– Будь рассудительной да спокойной, а от нетерпения только одни грехи.

Сейчас я думаю: все, что есть во мне хорошего, – это от мамы.

Тетушки не было дома. Оказалось, что она днями живет «в няньках», или, как говорила мама, «греется у чужого огня».

Похвалиться маме было нечем. Она впервые жаловалась на свое здоровье и что живет «хуже некуда».

– Сама видишь, какая стала: вперед ногами выноси.

Не зажигая света, мы легли спать. Мама уснула сразу же, а мне не спится. Спинка кровати упирается в оконце, на нем зимние кристаллические узоры. За окном тихая ночь со множеством звезд. Все вокруг молчит, и никто не ответит на мои вопросы, не вникнет в мои думы. В безмолвном небе надо мной настоящий рай, а здесь сущий ад. Из маленького радиоприемника, стоящего тут же на оконце, слышна музыка, она упорно входит в нашу убогую каютку. В ней переплетается все: и радость и горе. Куда приведет нас череда таких дней и ночей?

Музыка вызвала тревогу, вошла в резонанс с состоянием моей души и разбудила уже, видимо, созревшую мысль о том, что такая жизнь больше продолжаться не может. Если все пойдет и дальше так же, то останусь я одна-одинешенька. Меня на мгновение охватил страх. Я поняла, что пришла пора принимать решения не только за себя, но и за это маленькое, беспомощное существо, которое рядом со мной.

Первое, что я решила, – это бросить мечтать о дальнейшей учебе. Мои планы должны быть приземленнее, проще, надежнее. Надо работать и помогать маме. Поживу без обновок год-другой. Видно, и вправду говорят, что у каждого своя судьба, ее не перескочишь, она мнет и лепит из нас что угодно и ничего не дает взаймы, тем более в вечную собственность. А может, жизнь всем дает меньше, чем от нее желают иметь? Я испугалась этих мыслей, они оттесняли мое участие в собственной судьбе. Сколько себя помню, я никогда не верила в удачу, в счастливый случай. Тогда я заставила себя думать по-взрослому: надо заводить семью, детей, забирать к себе маму.

Я не могу оставить маму здесь одну, это означало бы прописать ей смерть. Надо выстроить нашу жизнь так, чтобы ни одна слезинка больше не выпала из глаз мамы. Вот она, та черта, которую нельзя переступать. Жить без нее означает жить без любви.

Мысли переключились на тетку Крестину. Как ни горько осознавать, но ее придется оставить в старости одну, только на знакомых и соседей. Она уже предчувствует это и в минуты откровений говорит нам, что будет умирать, как таракан.

Наша главная забота о тете – обеспечить ее дровами до самой смерти. Правда, как вспомню ее 21 рубль в месяц, так становится жутко. Но мы ее не бросим, а станем навещать. Жизнь возьмет свое: заставит ее трудиться по мере сил, отодвигать одиночество и избавляться от страха смерти.

Мы навещали тетку каждый год, а когда ей исполнилось 77 лет, приехали с мамой ее хоронить. Это было 7 июля 1976 года. Помню, когда вошли в каютку, она лежала на скамейке одна как перст. За шесть лет, которые она прожила без нас, она так и не истопила оставленные дрова.

‹…›

В институте начала упорно готовиться к госэкзаменам, которые выдержала на «хорошо» и «отлично». Сейчас похвастаюсь. Мне казалось, что одержана пусть небольшая, но победа, в том числе и над собой, она стоила мне здоровья, но, как говорится, даже в природе темнее всего бывает в предрассветный час.