Живые чернила (СИ)

- Да всё, правда. Про наши занятия в художке сначала, как мы с тобой подружились и стали вместе ходить на занятия. Как ты меня защищал от мальчишек, даже если это я первая начинала. Что ты всегда меня до дома провожал и носил мои вещи, что мне тогда было так легко и уютно с тобой, ты был мне как старший брат. Третий старший брат, - Миа хихикнула, Оливер закачал головой, улыбнувшись. – Потом… Когда мы уже взрослее стали, о том, что мы начали и про отношения разговаривать. Как ты мне про своих девушек рассказывал, спрашивал совета, а я тебе подсказывала. Ну а потом про Ньюта… - Миа поджала губы и на мгновение замолчала. – Рассказала ему об этих прекрасных отношениях, какую роль ты в них играл, как ты поддерживал меня и защищал, как помогал после разрыва с ним. Сказала, что я уже вроде простила его, а ты все еще ненавидел, даже когда мы поженились. Хм, я говорила о том, что чувствовала, когда находилась с тобой. Мне не нужно было становиться грубой, когда мы были вместе, да и как-то не хотелось. Даже если ты шутил надо мной, у меня не было желания как-то жестко тебе отвечать, наоборот, хотелось отвечать, как это делают прям девочки-девочки, - она вновь замолчала и отвела взгляд, закусила губу. Оливер смотрел на нее все это время, он видел, как меняется ее выражение лица, как на щеках играет румянец, а в глазах печаль сменяет радость. Миа громко и протяжно вздохнула, продолжила. – Я много говорила о наших отношениях, как мы поняли, что влюблены. Это было такое волшебное время… - ее голос стал тише, губы дернулись в неловкой улыбке. Внутри у Оливера что-то всколыхнулось. И ее он так давно не видел. Именно такую, настоящую, неприкрытую, искреннюю, нежную улыбку. – Ты и раньше относился ко мне, пусть не как к леди, но как к девушке, а когда мы начали встречаться – как к принцессе, и мне безумно это нравилось, хоть иногда я это забывала, обижалась, капризничала. И даже… Хм, даже когда ты мне изменял, ты относился ко мне так же… - улыбка слегка померкла, стала виноватой усмешкой, а Оливера что-то кольнуло. – Ты меня оберегал, ухаживал за мной, защищал, помогал и баловал. И именно благодаря твоим стараниям я стала такой, какая я сейчас есть. Рассказала, что когда ты сделал мне предложение, и я согласилась, ты сам все сделал, чтобы не беспокоить меня и не дать волю нашим матерям. Ты сделал все, как мне хотелось, и продолжал так делать дальше – этот дом, все, что в нем есть, - ведь это все, о чем мечтала я, и ты исполнял мои желания. Я этого не замечала, я забыла, принимала, как должное. Наверно, это правильно… Или нет? Не знаю, но это было так. Хм… Все эти годы, что мы были женаты… Да и просто все годы, что мы с тобой знаем друг друга, я знала, что я в безопасности. Меня никто не обидит, ведь мой защитник порвет любого, кто посмеет причинить мне вред, - постепенно ее голос становился тише и тише, но он не переходил в шепот. Этот голос Оливер тоже узнал, как и улыбку, как глубокое дыхание женщины. Спокойный, ласковый, добрый голос, полный женственности и тепла. Таким голосом говорит женщина, которая уверена, что ее не предадут, не бросят и не покинут, но всегда будут защищать и охранять, чего бы это ни стоило ее герою. Голос Мии, той девочки-девочки, которой ей хотелось быть рядом с Оливером. – Но… Последний год… Он был ужасен. Я была беззащитна, как никогда, но меня некому было защитить, и я надеялась только на себя, - она с грустью вздохнула и опустила глаза. Оливер вновь коснулся ее щеки, погладил и осторожно взял за руку, сжал в своей руке тонкие пальчики, с трепетом гладил их. – Я не понимала, что происходит. Я ничего не понимала. Меня гнали полгода, на меня не обращали внимания, игнорировали, а потом решили пригреть, как брошенного котенка. Это было ужасно, просто отвратительно. Человек, которому я так доверяла, меня предал, веры больше нет. И как теперь жить с ним? Я думала об этом всем. Когда на развод подавала, думала. С тех пор, как подала, тоже думала об этом. Как я могла доверить тебе ребенка? Никак. Поэтому нужно было уйти.

- Да, это очень веская причина… Что он тебе сказал?