Живые чернила (СИ)

Оба молчали. Оливер бережно водил пальцами по ее плечу, терся щекой о ее волосы и слушал, как протяжно она дышит, щекоча его шею своим дыханием. Миа прижималась сильнее, прислушиваясь к биению его сердца, и специально дышала Оливеру в шею. Это был ещё один ритуал на озере Мичиган — сидеть на капоте, на заднем сидении автомобиля или рядом с машиной на земле, обнявшись и не разговаривая. Слова не нужны, достаточно лишь прикосновений и громких вздохов. Даже поцелуи сейчас были лишними. Они, как и неловко сказанное слово, могли разрушить едва возникшую идиллию, а этого допускать не хотелось. Миа окончательно расслабилась на груди своего мужа, бросила всякие попытки вжаться в него, прекрасно зная, что он сам отлично справится и ни на секунду не ослабит своих объятий, склонила голову и закрыла глаза, слушая торопливый стук сердца рядом. Оливер почувствовал все изменения, надёжнее обхватил Мию за плечи и притянул к себе. Он стал слабо покачиваться, убаюкивая ее, с осторожностью водил пальцами по плечу, вдыхал запах ее волос и изредка целовал в темя. Пускай она расслабится, он будет стеречь ее. И хотя он сам чувствовал небывалое умиротворение, все же сердце нервно стучало в груди, как бы спокойно и тепло мужчине ни было рядом со своей женой. И именно это не давало ему успокоиться — она все ещё будет его женой, она забрала заявление. Он смотрел на озеро, плавные покачивания волн и не понимал, за что ему такое счастье? Неизвестно, что могло произойти, но Оливер был рад тому, что повлияло на ее решение. Наверно, он не так уж и плох, если она решила дать ему шанс. Упускать его нельзя, ещё один ему вряд ли кто предоставит, да и Оливер сам не хотел, чтобы что-то подобное ещё хоть раз произошло в их семье. Теперь даже при самой страшной ссоре он не поставит свою гордость выше, он выслушает женщину, мирно устроившуюся у него на коленях, и лишь после этого будет делать выводы. Миа не шевелилась, только размерено дышала, жаль, что теперь не ему в шею, а куда-то вниз. Внутри все чертыхалось, приступы радости просились наружу, но самое большее, что Оливер смог себе позволить, пока его жена находится в его руках — бережно водить пальцами по ее волосам, зарываться в них и играть прядями, крепко обнимать ее за плечи и по-прежнему баюкать.

Неизвестно, сколько бы они могли так просидеть — десять минут, полчаса, час, — но обществом друг друга им дали насладиться всего пятнадцать минут — их спокойствие разрушил шум мотора и свет фар приближающегося автомобиля. Кто-то ехал к ним и затормозил недалеко от их машины и выключил фары. Миа вздрогнула.

— Что такое? Что случилось? — прошептала она, нехотя отрывая голову от теплой груди. Огляделась по сторонам и посмотрела на Оливера. — Свет какой-то был или мне приснилось? — вновь посмотрела по сторонам. — Кто мог сюда приехать? — на ее вопрос Оливер пожал плечами, поджав губы. Ему это тоже не нравилось, это было только их место. — Хм… — женщина медленно отстранилась и сощурилась, глядя на авто. — Уже так темно… Кто решил украсть наше место? — стала вглядываться в окна. — Парочка какая-то, вроде нас. Хм, молоденькие… Может… Студенты? О, а… Давай отдадим билеты? — она глянула на Оливера. — Что им здесь делать? А денег на кино нет небось. Пусть праздник будет не только у меня. И никого тут не будет, кроме нас.

Оливер только кивнул на это и убрал руки с ее плеч. Миа в секунду убрала свои ноги с его колен и отстранилась, спустя пару мгновений Оливер уже спрыгнул с капота и шел к другой машине. Они делали это уже десятки раз, каждое движение было отработано. Парочка сначала испугалась и не поняла, чего от них хочет незнакомый мужчина, а после с недоверием слушала его предложение поехать в кино, парень постоянно переводил взгляд с Оливера на билеты и обратно. Все же ему удалось уговорить их, и они уехали, забрав билеты и поблагодарив неизвестного за них.

— Что ты им сказал? — спросила Миа, когда Оливер вернулся.

— Да ничего особенного. Сказал, что есть билеты, но моя истеричная жена не захотела идти в кино. Сказала, что фильм — полная туфта. Ай, — за последнюю фразу ему прилетело локтем в бок. Он хохотнул. — Нет, а что я мог сказать? Я сказал, что у нас есть билеты, но мы передумали ехать в кино, и очень не хочется, чтобы они пропадали. Ну и там про последний ряд, все такое…

— Понятно… А ты ничего нового не придумал, — женщина старалась рассмотреть в темноте свои руки, а точнее два кольца на безымянном пальце. — Первое свидание было здесь, предложение ты мне тоже здесь сделал. Ты вообще не старался, — она негромко хмыкнула. Это было похоже на легкий девичий смешок, какими она обычно одаривала Оливера еще лет в шестнадцать, если он делал какие-то забавные глупости. Так она показывала, что ей нравится происходящее.

— Ты ведь знаешь, что это — самое дорогое, что у меня есть, — она едва кивнула и глубоко вздохнула.