Живые и мертвые

Лиз Веннинг, бледная и заметно обеспокоенная, ждала у рамки металлодетектора. Рядом с ней стоял высокий мужчина с усами, в костюме и при галстуке, которого знал каждый сотрудник уголовной полиции в окрестностях Франкфурта. Один только выбор доктора Андерса в качестве адвоката приравнивался к признанию вины, так как защитник по уголовным делам защищал практически исключительно обвиняемых в нашумевших убийствах, благодаря чему его имя мелкало в прессе, и сейчас он, разумеется, не мог упустить дело таунусского снайпера.

– Я хотел бы поговорить с моим доверителем, – потребовал он немедленно.

– Вы сможете это сделать, как только мы побеседуем с фрау Веннинг, – ответил Боденштайн. – Подождите, пожалуйста, здесь.

Адвокат запротестовал, и Лиз Веннинг стала перед ним извиняться, при этом Пия заметила, что она обращается к нему на «ты».

– Откуда вы знаете доктора Андерса? – спросила она с любопытством темноволосую женщину, когда они, пройдя по коридору, вошли в комнату для допросов, в которой только что сидел Эрик Штадлер.

Боденштайн закрыл дверь и предложил фрау Веннинг сесть. Она присела на краешек стула, крепко сжимая ремень сумочки. Ее большие темные глаза были исполнены тревоги.

– Он клиент фитнес-центра, – ответила она. – Я не знаю других адвокатов, и когда ваш коллега вчера вечером увел Эрика, я знала, что речь, должно быть, идет о чем-то серьезном. Где сейчас Эрик? И в чем вы его обвиняете?

Пия посмотрела на женщину и решила ее не щадить.

– Мы подозреваем господина Штадлера в убийстве четырех человек, – сказала она.

– Вы шутите? – Лиз Веннинг еще больше побледнела и схватилась за горло. – Зачем ему нужно было бы это делать?

– Чтобы отомстить за смерть своей матери и сестры, – ответила Пия. – К сожалению, пока он не очень готов к сотрудничеству. У него нет алиби на время убийств, и он утверждает, что совершал пробежку. Может быть, вы сможете помочь ему и нам.

Подруга Штадлера все еще пыталась преодолеть шок от услышанного. Она растерянно покачала головой.

– Где был господин Штадлер 19 декабря между восемью и десятью часами утра? – спросил Боденштайн. – 20 декабря около 19 часов вечера? В первый день после Рождества в восемь часов утра? И вчера в обед?

– Я… я не знаю, – пробормотала фрау Веннинг. – 19 и 20 декабря он точно был в своей фирме. А в Рождество, когда я проснулась, его уже не было. Он вернулся только после обеда.

Она остановилась и немного помолчала.

– Он мне не сказал, где был, а я не спрашивала. Вчера он тоже хотел ехать в фирму, у них сейчас годовой баланс, а его бухгалтер уволилась.

– Его не было в фирме. Там он сказал, что будет работать дома.

Лиз Веннинг беспомощно переводила взгляд то на Пию, то на Боденштайна.

– Фрау Веннинг, изменилось ли как-то поведение господина Штадлера в последние недели? – Боденштайн говорил тихим убедительным голосом. – Не заметили ли вы каких-нибудь изменений в нем?

Какое-то время она боролась со своей лояльностью, но потом кивнула.

– Он изменился, – сказала она честно, – даже очень. После смерти Хелен. Ее самоубийство сильно подействовало на него. Они с Хелен были очень близки, иногда я даже немного ревновала. – Она заставила себя улыбнуться, но улыбка тут же исчезла с ее лица.

– Как он изменился? Что в нем стало не так, как раньше? – поинтересовалась Пия.

– Он перестал смеяться, – ответила Лиз Веннинг. – Он ушел в себя и мыслями был где-то очень далеко. И он стал усиленно заниматься этим безумным спортом. Эрик… обожает опасности и острые ощущения. Я никогда не езжу с ним, когда он совершает это сумасшествие, я не могу это выносить.

Лиз Веннинг замолчала. Она сжала губы и сразу стала казаться потерянной.

– В последнее время он, кажется, был чем-то озабочен, – прошептала она и опустила голову. – У меня складывалось впечатление, что он от меня что-то скрывает. Он стал непунктуальным и прятал от меня свой мобильный телефон.

– Вы можете предположить, что его могло так занимать? – спросил Боденштайн.

– Я… я… подумала, что, может быть, у него появилась другая женщина. – По ее щеке скатилась слеза. – Пару раз я с ним об этом заговаривала, но он никак не хотел это обсуждать. Он никогда не был таким и… и совсем недавно он говорил мне, что… что любит меня.

Она действительно больше ничего не знала. Если бы она могла, она бы обеспечила ему алиби, возможно, она даже попыталась бы ради него солгать, но она этого не сделала.

– У господина Штадлера есть оружие?

– Несколько единиц. Он хранит все в шкафу в офисе.

– Вы оказали бы нам любезность, если бы передали оружие нашим коллегам прямо сегодня, – сказал Боденштайн, заканчивая беседу. – Мы проверим его и, надеюсь, в понедельник поговорим с господином Штадлером. До этого он, к сожалению, должен оставаться под стражей.

Лиз кивнула и встала.

Боденштайн и Пия проводили ее к адвокату, который с нетерпением ждал, когда его пропустят к его клиенту. Но сначала Боденштайн хотел еще раз поговорить с Эриком Штадлером. Он попросил Джема поехать вместе с фрау Веннинг в Зульцбах, чтобы конфисковать оружие.