Живые и мертвые

Уважаемый господин Боденштайн, – было написано аккуратным почерком. – Когда вы будете читать эти строки, надеюсь, я буду уже мертв. То, что я сделал, непростительно, но объяснимо. Решение убивать невинных людей, чтобы причинить их близким такую же боль, какую испытали моя дочь и я сам, далось мне нелегко, но было тщательно обдумано. Виновником трагедии был профессор Дитер П. Рудольф, бесчеловечное стремление которого к славе и почету заставило его пойти по трупам, в том числе и по трупу моей глубоко любимой жены, которая попала в руки этого бессовестного монстра. Не меньшая вина лежит и на докторе Симоне Бурмейстере, который никогда не видел в доверенных ему пациентах людей, а воспринимал их лишь как средство достижения цели. Желание моей дочери, которая вышла на след аморальных действий этих двоих, добиться правды и расследования стоило ей жизни.

Но в конечном счете я, с этической точки зрения, поступил так же, как и те, кого я наказал. Они строили из себя богов, как и я. Я виновен и должен предать себя суду высшей инстанции, слабо надеясь получить прощение. Я один спланировал и осуществил все свои действия. Никто, кроме меня, не виновен в этом и не нарушил закон.

Так как я никогда не стремился стать центром внимания общественности и с сожалением отношусь к тому, что нанес столь значительный материальный ущерб государству, с радостью меня принявшему и всегда по-доброму ко мне относившемуся, я, вопреки изначальному намерению предстать перед судом, решил добровольно уйти из жизни. В завещании я распорядился передать все свое состояние государству, чтобы таким образом по меньшей мере частично покрыть расходы, связанные с моими действиями. Я умираю с надеждой, что правосудие привлечет к ответственности всех виновных.

С уважением, Дирк Штадлер.

2 января 2013 г.

Боденштайн покачал головой и молча передал письмо Пии. Потом сунул руки в карманы и с опущенной головой пошел сквозь туман к машине.

Эпилог. Суббота, 8 июня 2013 года

Белые палатки на зеленом лугу, радостные люди на скамейках и за столами. Над ними распростерлось величественное безоблачное небо. Начало лета. В воздухе – запах жареного мяса, смешанный с неописуемо сладким ароматом свежескошенной травы.

– Я именно так и представляла себе нашу свадьбу, – сказала Пия и улыбнулась Кристофу. – По-настоящему роскошный праздник!

– Самый прекрасный праздник для самой очаровательной женщины в мире. – Кристоф заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.

В феврале они официально объявили о своей свадьбе, но еще задолго до этого решили отпраздновать ее летом в Биркенхофе. Пия не хотела быть в белом платье невесты – в ее возрасте и во втором браке она находила это нелепым. Торжество проходило в семейном кругу и с друзьями. С полудня жарили на гриле мясо, пили и много смеялись. Здесь были дочери Кристофа, из Австралии специально приехала Лилли с родителями. Пришли Хеннинг с Мириам, которые после рождественского кризиса вновь сблизились, многочисленные друзья и коллеги Пии и Кристофа, даже родители Пии, с которыми она после испорченного праздника снова наладила отношения. Кристоф во время визита вежливости к родителям Пии своим шармом очаровал ее мать.