Живые и мёртвые

В число несколько специальных терминов, постоянно используемых в части II, входят: коллективная репрезентация[57], коллективный ритуал (или обряд) и знак. В следующих разделах книги мы будем встречаться с ними еще чаще, однако, быть может, они станут более понятными для читателя, если пояснить их здесь. Теоретически знаком является любая внешне воспринимаемая форма — слово, жест, изобразительный сигнал, комплексное сочетание любых средств выражения, исполняемый ритуал и иногда даже молчание при определенных обстоятельствах, — производимая и/или принимаемая в качестве обозначения некоторого значения, выходящего за пределы того, что сама она физически собой представляет. Другими словами, знак есть нечто, указывающее на значение. Символ — это совокупность, или комбинация знака и значения. Переживание символа означает узнавание значения из его знака. Хотя при обсуждении символического опыта человека могут быть использованы оба термина — и знак, и символ, — между ними проводится различие, и их не следует путать.

Коллективная репрезентация — это символ, созданный группой и выражающий ее значимость.

Термины ритуал и обряд используются здесь не в узком смысле формальных жестов церковной службы или масонской церемонии, хотя и они тоже входят в эту категорию; скорее, они употребляются в более широком смысле, обозначая любое социальное поведение, выполняемое ради выражения какого-то значения или нескольких значений, важных для соответствующей группы.

В этом разделе книги, а также далее в части IV, более пристальное внимание уделяется мужским и женским элементам, упомянутым в части I. Также здесь более широко рассматриваются нелогическая мотивация многих символов и отличительные особенности этнического опыта, т.е. опыта человека, семья которого имеет непосредственное иностранное происхождение или не так давно иммигрировала. Кроме того, здесь мы начинаем пользоваться термином вид — когда говорим об условиях видового существования, событиях видовой жизни и т.д., — дабы обозначить им тот аспект человеческой жизни, который определяется не культурными привычками или образцами, передаваемыми человеку по традиции старшими и окружающим обществом, а природой человека как сложного животного со всеми присущими ему врожденными предрасположениями и «инстинктами». По ходу исследования мы будем проводить это различие все более и более отчетливо и будем отмечать элементы смешения видового и культурного.

Термин вид подчеркивает групповой (но никак не индивидуальный) характер животной природы человека и его животного поведения. С его помощью акцентируются бессознательные, нерациональные и адаптивные (но никак не иррациональные) аспекты человеческого мышления, чувствования и поведения. Принципиальное различие между нерациональным и иррациональным поведением состоит в том, что первое адаптивно, второе — нет. Первое собирает людей воедино и является созидательным, второе их разделяет.

Глава 4. Ритуализация прошлого

Граждане Янки-Сити коллективно заявляют, кто, по их мнению, они такие

В начальный период нашего исследования Янки-Сити праздновал трехсотлетнюю годовщину своего существования. Сорок тысяч человек съехались со всех концов страны, чтобы присоединиться к участникам этого исторического события. Уроженцы города, перебравшиеся некогда на Запад и в крупные столичные города, возвращались домой; другие, родившиеся не здесь, приезжали сюда ради самого исторического момента, многие — в поисках предков и в надежде отождествить себя с известным и желанным прошлым. Почти весь год жители Янки-Сити тщательно готовились к празднованию трехсотлетия. Аристократия с Хилл-стрит и собиратели моллюсков из хижин у реки, протестанты, католики и иудеи, недавние иммигранты и прямые потомки пуритан-основателей — все участвовали в этом. Прекрасные старинные дома и другие места, воплощавшие престиж города и составлявшие предмет его гордости, удостоились памятных табличек, оповещавших об их важности и значимости.