Живые куклы

На мордочке её навсегда застыла презрительная гримаса. Она, как бы из милости, разрешала, чтобы хозяева ухаживали за ней, кормили её и гладили её по её действительно красивой, блестящей шерсти. Лёжа целыми днями в дремотной неге, она мечтала о богатом, солидном, элитном, породистом женихе – коте. На бедных, беспородных, не элитных котов она и смотреть не хотела. И презирала их от всей своей души. На этом же этаже жила Софья Рувимовна – вдова банкира. Пожилая женщина, которая сейчас никого не имела из близких, кроме племянника и кота, по имени Леопольд. Племянник её был лет двадцати и очень большой шалопай. К тётке своей он относился с полным безразличием. И приходил к ней, только чтобы взять от неё очередную порцию денег. Она написала на него завещание. Но он жаловался направо и налево, что ему, к сожалению, долго придётся ждать его исполнения. А деньги и все жизненные блага ему нужны не завтра, а прямо сейчас. А потому всю свою любовь и ласку одинокая Софья Рувимовна отдавала своему любимчику – коту Леопольду. Леопольд был котом какой-то очень редкой, ценной породы. И очень гордился этим. Породистость отражалась в каждом его движении, в каждой мимике его красивой мордашки. Смотрел он на всех брезгливо и презрительно. Он был ко всем и ко всему равнодушен. Отвислые щёки и опущенная нижняя губа придавали его физиономии какое-то чудесное сходство с портретом старого барина-аристократа, который висел в гостиной Софьи Рувимовны. Софье Рувимовне очень нравилась ленивая красавица Луиза. И она очень хотела женить на ней своего кота Леопольда. Она часто приходила в гости к Гортензии Ивановне со своим котом. Но Луиза с большим равнодушием смотрела на аристократа-барина кота Леопольда. Ведь он был совсем не такой богатый, как ей мечталось. Но она вела с ним светский разговор ни о чём. Луиза брала пример с дам, которые сидели рядом в гостиной. Они говорили обо всём. Но только не о реальной жизни, которая бушевала на улице. Луиза тоже не говорила с Леопольдом о презренной жизни. Луиза не знала, что на свете есть мыши, крысы. И что жизнь нормальной деревенской кошки, и особенно уличной, беспризорной кошки, состоит в том, чтобы караулить их по ночам у входа в их норку. И так деревенская кошка, и особенно уличная, беспризорная кошка добывает себе пропитание на жизнь. Но вот светский приём оканчивался. Пустой разговор дам и кошек тоже заканчивался. И все расходились довольные. В старом панельном доме напротив, где жила Мама Лады, сама Лада и её куклы, Золушка и Петрушка, был подвал. В подвал вела из подъезда короткая лесенка из пяти ступенек. И она упиралась в деревянную, грязную, скрипучую дверь, за которой была сырая темнота. Дверь в подвал неплотно закрывалась, оставляя щель. Через неё и выходил и входил в подвал из подъезда живущий там кот Василий.

Василий был молодой, энергичный, весёлый кот. Родителей своих не помнил. Уже крохотным котёнком он жил в этом подвале один. И вся жизнь его была борьбой за существование.

Лада очень любила кота Василия. Она часто днём ставила в углу подъезда у начала лестницы в подвал блюдечко с кашей, политой молоком. И когда кот Васька кончал лакать кашу язычком, она начинала разговаривать с ним. Он рассказывал ей о своей интересной, полной опасности жизни. И более восхищённого слушателя, чем Лада, у него не было. Довольно часто, по совету врача-ветеринара, кошку Луизу выносили гулять во двор, огороженный решёткой. Луиза царственно сидела в пластмассовом домике и брезгливо смотрела через открытое окошко на всё, что её окружало. На яркое синее небо, на жёлтое солнышко, на зелёные деревья и траву. Особенно Луиза не любила детишек, которые иногда подходили к её домику, чтобы посмотреть на неё. «Фу-фу, Фи-фи, – говорила Луиза ребятам. – Не трогайте мою блестящую шёрстку. У вас грязные руки».