Живые, пойте о нас!

Семнадцатого сентября фашисты, сосредоточив орудия крупного калибра возле опушки леса в районе Сосновой Поляны, открыли по досаждавшему им крейсеру сильный огонь. В корабль попало свыше пятидесяти 210-миллиметровых снарядов. Несколько из них поразило сердце крейсера— электростанцию. Еще до этого в боевое отделение первой башни, которой командовал лейтенант Грейс, был подан снаряд. Чтобы выстрелить, нужен был еще и заряд. Но механизмы подачи не работали. Краснофлотцы и старшины артиллерийских погребов, в которые уже поступала вода, при тусклом свете фонарей вручную подняли два тяжелых полузаряда, навели орудие. Это был последний выстрел «Петропавловска» в 1941 году.

Фашисты считали, что с этим кораблем покончено. Случилось иное! Притопленный корабль был поднят, уведен из-под самого носа врага. Буксиры привели крейсер на Неву, в район Масляного Буяна.

Здесь, в тяжелых условиях блокады, под непрекращающимися обстрелами, крейсер отремонтировали, снова привели в боевую готовность.

Совершилось чудо: в январе 1944 года, во время разгрома немцев под Ленинградом, воскресший корабль произвел по врагу более тысячи выстрелов.

Капитан первого ранга Грейс, рассказы которого о любимом корабле можно слушать часами, принес нам хранящуюся в семье как дорогую реликвию последнюю весточку от своего старшего брата, ушедшего в петергофский десант командиром стрелкового взвода.

Вот что он писал:

«…Мне сказали, что в десанте есть ребята с Яшиного корабля, и я пошел туда узнать, нет ли среди них и его.

Яшу не нашел, но встретил ребят, с которыми учился, и решил пойти с ними…

Друзья доложили начальнику штаба, тот комиссару.

Я дошел и получил назначение. Из сухопутчика-артиллериста (брат Грейса служил в Кронштадте зенитчиком. — Авт.) попал в моряки.

Надеюсь, что вы одобрите мое желание. Целую крепко всех вас.

Дима.

3.10.41».

И в самом деле, после того как 17 сентября 1941 года фашисты вывели «Петропавловск» из строя, многие краснофлотцы, старшины и командиры крейсера отправились на сухопутный фронт. Около пятидесяти человек ушло с кронштадтским десантом в Петергоф.

Среди них были краснофлотцы и старшины всех специальностей — моторист Григорий Федорович Калько, артиллерийский электрик Борис Францевич Кейль, трюмный машинист Николай Федорович Кривоногов, рулевой Дмитрий Ильич Федосеенко, торпедист Николай Макарович Шульга, связист Хусметдин Гасудинович Алеев и многие другие.

Ветераны крейсера «Петропавловск» считали, что ни один их товарищ из петергофского десанта не возвратился. Думали так и мы. Но после выхода книги, благодаря поискам наших друзей и помощников из Центрального военно-морского архива, было установлено, что один из петропавловцев, участников петергофского десанта, жив!

В селе Покровском Рязанской области работает садоводом инвалид Отечественной войны Гавриил Гавриилович Титунин. У него семья: жена, сын — студент медицинского института.

По праздничным дням ветеран прикрепляет к пиджаку солдатский орден Славы III степени.

Титунин родился здесь, в селе Покровском, в 1920 году, закончил семилетку, потом бухгалтерские курсы. До призыва на флот в 1940 году работал сельским бухгалтером.

Недавно Гавриил Гавриилович, в прошлом комсомолец, побывал в гостях у молодежи Петродворца.

— Службу я начал, — рассказал Титунин, — в Школе оружия имени Сладкова Учебного отряда КБФ. Помню командира нашей второй роты Ястребова, младшего политрука Андрея Зиначева. Я не знал тогда, что мне придется с моим командиром роты идти в бой и что с политруком, а теперь капитаном первого ранга Зиначевым буду вспоминать много лет спустя и Ястребова, не возвратившегося из Петергофа, и старшину Дороша, и многих других наших славных товарищей.

Я учился на дальномерщика. После окончания школы в апреле сорок первого был списан на новостроящийся крейсер «Петропавловск».

Корабль стоял в Угольной гавани в Ленинграде. Командовал крейсером капитан второго ранга Ванифатьев.

В начале октября сорок первого года группу петропавловцев направили с крейсера в Кронштадт, где был сформирован десантный отряд. Мы размещались в Школе связи имени Попова. Кронштадт обстреливался с занятого фашистами берега, и у нас были жертвы.

Четвертого октября весь отряд был собран.

Помню прощальный митинг. Помню, как выступал командующий флотом Трибуц и что самолеты «чайки» во время митинга все время барражировали над нами.

— Когда мы уходили в десант, — вспоминает Титунин, — мы все были приписаны к одному большому кораблю, Балтийскому флоту. Мы получили оружие, гранаты. Вместе со мною шли в бой Василий Костин из Смоленска и Матвей или Михаил Добровольский из Москвы. Они были, как и я, комсомольцы, краснофлотцы.

Потом я не раз вспоминал их.

13 ночь на пятое октября, когда нас посадили на катера, командир роты техник-интендант третьего ранга Ястребов, бывший мой командир по Школе оружия, сказал: «Высаживаться будем в Новом Петергофе, в районе пляжа. Задача — соединиться с войсками Восьмой армии».

Катера шли кильватерной колонной, при подходе к Петергофу развернулись. У берега нас начали сильно обстреливать.