Живые тени

– Беременность двадцать шесть недель, – затараторила Вера, – кровотечение, обработав руки антисептиком и проделав неприятную для роженицы процедуру она составила неутешительный анамнез, – раскрытие три пальца.

Катя всхлипнула.

– Плод сможете принять самостоятельно? – равнодушно спросила диспетчер службы спасения.

– Только в теории, – воскликнула Вера.

В рамках образовательной программы университета, она изучала врачебное дело, но знания об акушерстве и гинекологии были крайне поверхностными, к тому же время сделало свое дело и вычеркнуло из памяти лишнюю информацию.

На другом конце послышался короткий диалог:

–Роженица…Да, преждевременные…

Спустя минуту в трубке раздался другой более четкий и уверенный голос.

– Вы медсестра? – спросила диспетчер.

– Учитель биологии, – иронично отозвалась Вера.

– Девушка, послушайте, вне утробы на двадцать шестой неделе плод нежизнеспособен. Ваша задача его только извлечь.

– Как я должна это сделать без медикаментов и хирургических инструментов?

– Мы отследили сигнал вызова с сотовой вышки. Бригада скорой помощи в ваш район сейчас приехать не сможет…

Связь оборвалась. Вера грубо выругалась. Она нехотя посмотрела в заплаканные глаза Кати.

– Будешь рожать тут, – тихо сказала Вера. – Как удобно сидя, стоя, – помедлив она вынесла суровый приговор, – ребенок без ИВЛ на таком сроке не выживет.

Николай ринулся к жене. Склонившись над супругой, он бережно стиснул ее дрожащее запястье.

– Неужели никто не приедет? – обречено спросил мужчина.

– Выгляни в окно, – сухо буркнула Вера, и обратившись к роженице добавила, – больше двигайся, я за подмогой.

Судорожно всхлипывая, Катя кивнула.

Вера выбежала в подъезд. На лестничной площадке она в темноте налетела на рослую фигуру и вскрикнула от неожиданности.

– Тише, тише, – сквозь смех произнес знакомый мужской голос. – Мы ждали здесь, боялись зайти в квартиру.

Переминаясь с ноги на ногу, Петр Михайлович нерешительно мялся на месте, то и дело накручивая на палец свои вычурные усы. Из-за его широкой спины выглядывала миниатюрная женщина средних лет.

– Нужны окситоцин и антибиотики, а еще дезинфицирующий раствор, – на ходу выпалила Вера.

– Люсь, у нас же нет ничего, – испугано залепетал мужчина.

Встрепенувшись, женщина поправила ободок на курчавых волосах.

– Есть азитромицин7, – уверенно заявила она.

– Несите, – выкрикнула Вера, поднимаясь на этаж выше.

Остановившись у ближайшей квартиры, она забарабанила в дверь. На пороге застыла молодая женщина. Кутаясь в коротенький атласный халатик, она недовольно поджала губы.

– Где живет Маша с тремя детьми? – запыхавшись, спросила Вера.

– Ни здравствуйте, ни до свидания… – нравоучительно произнесла собеседница.

– Катя рожает!

Вере потребовалась выдержка, дабы не сорваться на крик. Соседка метнулась в конец коридора и нажала на звонок. Женщина не столько испугалась за Катю, которую даже не могла вспомнить в лицо, сколько оказалась под впечатлением об упоминание о родах. Раздался пронзительный детский вопль. На порог высунулась Маша с малышкой на руках. Полный ненависти и призрения взгляд ее упал на присутствующих.

– Нужен окситоцин! – перебивая плач ребенка, воскликнула Вера.

Она знала, что данный препарат используют так же после родов для стимуляции сокращения матки. Вполне вероятно, что он мог залежаться в аптечке родившей месяц назад женщины.

– Зачем? – удивилась Маша.

– Катька рожает!

– Да ну, у нее же срок маленький!

– Я послежу за детьми, – вмешалась соседка, выхватывая из рук матери орущего младенца.

– Алин, только покорми ее, бутылка на столе в гостиной.

Маша проводила Алину в квартиру, и сама следом скрылась в узком коридоре. Она вернулась спустя минуту с двумя ампулами лекарства и шприцами.

– Это все, что осталось, – не без сожаления пояснила Маша.

Они быстро спустились вниз. Из квартиры доносились приглушенные стоны.

Бродя по комнате в полусогнутом положении, Катя держалась за спину. Николай менял на диване окровавленную простынь. Тетя Люся намывала полы. Петр Михайлович подсвечивал фонариком.

– Там мужики соорудили мост, пытаются переправить Кирилла Юрьевича, доктора из соседнего подъезда, – завидев прибывших сказал он.

– Это ненормально, – прошептала Маша, вытаращившись на гору окровавленных полотенец, скомканных в углу прихожей. – Если у нее разрыв матки, окситоцин противопоказан.

– У тебя были аборты? – озадачено спросила Вера, обращаясь к роженице.

Катя не ответила. Пошатнувшись, она начала заваливаться на плотную штору, закрывающую окно. Вера моментально подскочила к роженице и придерживая под локоть, уложила на диван.

– Два выкидыша в прошлом году, – вмешался Николай.

Даже в сумраке можно было разглядеть застывший панический страх на его побледневшем лице. Катя вскрикнула.

– Воды, прошу воды, – взмолилась она.