Живые тридцать сребреников

Мира моргнула, приоткрывшийся рот ничего не выдал. Только ямочки на щеках исчезли.

— И уже ночью… — С хитрецой в глазах Амелия не закончила фразу, предоставив додумывать самим. — Поздравляю, пока есть возможность. Ты же сразу умчишься, даже попрощаться забудешь. На последнее я поспорила и уверена, что выиграю, поэтому и поздравлю заранее, и прощаюсь.

Мира будто вновь без тулупа снаружи оказалась. Щеки без ямочек сами по себе выглядели мертвыми, а теперь еще потеряли мягкость, словно обратились в мрамор.

— Он так уверен? — тихо сказала она.

— А куда ты денешься? — Амелия сощурилась с некоторой брезгливостью. — Все знают, что ты у Вика на поводке, только сигнала ждешь, чтобы на задних лапках к нему припрыгать.

Неподалеку Ганс делал вид, что разговор его не касается, но взгляд нет-нет да косил в сторону беседующих.

Мира прикусила губу и промолчала.

Отходившая Амелия подмигнула Сергею. Мира сразу набрала Вика. Вызов, как всегда, не прошел, абонент по-прежнему не желал с ней разговаривать.

Гудение голосов разом смолкло: входил учитель — импозантный, в сером комбинезоне с отворотами, с доброй отеческой улыбкой.

— Доброе утро, — приветствовал он из неровного проема дверей.

Форму и расцветку двери меняли в зависимости от темы занятий или, когда никаких предметов, как сегодня, изучать не предполагалось, показывали что-то красивое или древнее. Обычно красоту и древность старались совместить, поэтому сейчас разошедшиеся створки изображали похожую на располосованный гроб трехсекционную капсулу с ковчега, отчего учитель показался древним колонистом, только что открывшим глаза после долгого сна в анабиозе.

Поднятые руки учителя оставили всех стоять:

— Все вы знаете, какой сегодня день. Не нужно садиться за парты, большинству потребуется место для маневра. Все помнят алгоритм партнерства, который запрещает трижды подряд выбирать одного кандидата. Продолжить партнерство можно один раз, сейчас это смогут только сделать пары, которые соединились в прошедшем триместре. Уверен, что все уже определили для себя, чего хотят и с кем себя видят. К сегодняшнему дню каждый должен учесть опыт прежних отношений и не бояться совершить ошибку. На ошибках учатся — напоминаю, если кто-то вдруг забыл это правило. Счастливым или несчастным человека делают не обстоятельства, а собственные мысли.

Учитель вышел на середину и оглядел всех с бесконечно серьезной вдумчивостью — пристально, будто первый раз увидел. От такого взгляда по коже пробежали мурашки.

Учитель вновь заговорил:

— Давайте вместе вспомним этические следствия водных принципов.

Класс хором выдал:

— Малое кажется большим — значит, не желаешь большого. Есть желания — значит, будут и возможности. Будут действия — значит, будет и результат. Делаешь с удовольствием — значит, живешь правильно, что бы ни делал. Говорят за твоей спиной — значит, ты впереди. Обсуждают тебя — значит, твоя жизнь интереснее. Мутят воду те, кто мелко плавают.

Учитель удовлетворенно подытожил:

— Отсюда вновь выходим на первый принцип: будь чист, как вода. Очистите ваши помыслы, откройте души, посмотрите друг на друга. — Короткая пауза закончилась приглашением к дисплеям. — Взаимно определившиеся прошу оформить отношения. Оставшихся ждет второй тур.

Ганс сделал шаг к Мире. Она с испугом оглянулась на Сергея. Он пожал плечами.

Ганс тоже бросил взгляд на Сергея: «Ты говорил с ней или нет?!»

Сергей посмотрел поочередно на Герду и Амелию. Герда — это серьезно, это вдумчивость и ответственность, это хождение по лезвию ножа между людьми, каждый из которых достоин большего. С ней придется быть честным до конца, а возможно ли, когда мысли заняты другой и когда тело настроено на другую — которой тоже нужен другой? Герда может стать хорошим другом. Трудно — она подскажет, плохо — утешит, в нужный момент найдет нужное слово, сумеет взглянуть на ситуацию с другой стороны… Но она тоже ждет счастья, а с Сергеем его не получится. Вся мощь эмоций и интеллекта вместо постройки новых отношений перенаправится на поиск виновного, а за ним далеко ходить не надо. Их даже двое: главный подлец, который в присутствии несравненной одной смеет любить другую, и та, которая держит на цепи, хотя сама не пользуется.

Выдержат ли такие отношения отпущенный срок? Чем аукнутся каждому?

Амелия — это три месяца перерыва по договору с Гансом и в условиях, когда все довольны. В этом случае каждый получает меньшее зло из возможных. И надежду на скорое новое счастье.

Ганс взял Миру за руку. Она дернулась, взгляд шарахнулся по сторонам…

Амелия презрительно скривилась и, словно прощаясь, помахала ладошкой, а затем изобразила скачущее на поводке животное. Герда грустно покачала белыми локонами и отвернулась.

Сергей заставил себя двинуться к Амелии. Последнее, что заметил его отведенный взгляд — как Мира гордо выпрямилась и приняла руку Ганса.

Глава 9 Герда