Живые тридцать сребреников

— На самом деле Вик ждет, что Мира одумается. Сначала он хотел, чтобы она доказала любовь действиями, совершила что-то сама, без подсказки — где-нибудь пересеклась с ним вроде бы случайно, — Герда улыбнулась одними глазами и оправила платье, — или написала и передала письмо, как в старину… А она вновь выбрала соперника. Тогда Вик внес ее в черный список, чтобы не сорваться, если она позвонит по любому, пусть совершенно постороннему, самому безобидному и не связанному с отношениями поводу. И тебя внес. Он боится. Тебя, ее или себя — врать не буду, не знаю. Вик ни о чем не просил, но рассказал, что подаст заявку и надеется, что Мира сделает так же.

Вик ждал! Он намекал Герде, что она обрела бы Сергея, если Мира будет с Виком…

И он хотел, чтобы она передала это Мире.

— Поскольку напрямую Вик ничего не просил, я не рассказала Мире о звонке. Правильно?

Сергей промолчал.

Вик просчитался. Герда продумала ситуацию глубже. Девушки всегда лучше разбираются в отношениях, их интуиция заточена именно под это. Впрочем, и подводит она их чаще, чем парней. Странно, нелогично, но не оспорить.

Герда кисло улыбнулась одной стороной губ:

— На распределении я хотела выбрать тебя, но Амелия опередила бы, а ее уход разочаровал бы Ганса. Сейчас все счастливы.

— Все? — Сергей не удержал горечи.

— В основном. Остальные почти счастливы, у них есть надежда, под которую теперь заложено основание. Одни получили, что хотели, другие получат позже. Разве плохо?

Летающее такси опустилось у выросшего из поверхности входа — ярко зеленого грибка с утыканной ледяными торосами крышей. Герда замерла, словно чего-то ждала, странный взгляд застыл, и все ее тело застыло. Но увидев, что Сергей застегивается, она с непонятным неудовольствием расслабилась, на губах вновь заиграла печальная улыбка:

— Не забывай о нашем разговоре.

Она улетела, а Сергей, наскоро проведав родителей, в тот же день помчался обратно.

Рассказать Мире? Все и так как-то не очень, а если она узнает, что Вик ее ждал…

Вопрос второй: если рассказывать — как это сделать, чтобы тет-а-тет с Гердой выглядел случайным невинным событием? По аналогии Мира решит, что и ей можно секретничать с чужими партнерами, а человек, с которым ей захочется уединиться, на ум приходит один-единственный. Разрешать такие свидания Сергей не намерен.

Вот и ответ раздумьям.

Ночью он снова был счастлив. Рассчитывал, конечно, на большее, но и то, что дозволялось, превосходило ожидания. Он отдал бы все — деньги, время, карьеру, свободу, жизнь — за продолжение жизни, в которой нет места третьему. Другими словами — за любовь. За свою неразделенную, но счастливую любовь, которая обрела настоящее, и у которой забрезжило будущее.

Дни побежали веселее, дела спорились, учеба давалась легко. Учителя хвалили, одноклассники ничего не замечали. На одной из перемен, когда Сергей выходил из туалета, его перехватил Ганс:

— Можно на пару слов?

Они сдвинулись с прохода.

— Не хочу, чтобы кто-то услышал. — Ганс еще раз огляделся, и, прежде чем начать, прокашлялся. — Дело касается меня и тебя. До распределения рукой подать, и я хочу сделать, чтобы все были довольны. Не ухмыляйся, так бывает.

Видимо, лицо выдало унылые мысли по поводу сказанного, Сергей часто думал о том же.

— Я не ухмыляюсь. Прости.

— Тогда не кривись, словно кислоты хлебнул. — Последовала пауза, в которой Ганс сделал вдох-выдох и снизил голос. — Не думай, что не знаю, как Амелия по тебе сохнет. Мне это неприятно. — Он на миг стиснул зубы. — Дело в другом: с тобой она будет счастлива. Я всей душей желаю, чтобы Амелия получила все, чего хочет. Мне будет больно, следующие три месяца я буду бросаться на стены, но выхода нет. Твои чувства к Мире, естественно, никуда не денутся, они сгладят мою боль, потому что Амелия для тебя всегда будет второй. Для меня — вечно первой и единственной.

Ганс подождал, пока мимо пройдет Вадик. Тот, по неписанному закону подлости, замешкался, а потом и вовсе остановился.

Совместная жизнь с Нинель очень изменила его, движения стали спокойнее и ровнее, взгляд — серьезней. В учебе Вадик и его партнерша числились среди лучших, обоим прочили большое будущее, хотя ни он, ни она, насколько слышал Сергей, с выбором профессии пока не определились.

— Секретничаете?

— Не твое дело, — грубо отрезал Ганс.

Не то, чтобы ему не нравился Вадик как человек, просто тема была интимной, а люди не любят, когда в личные дела лезут посторонние. Сергей тоже предпочел бы, чтоб Вадик сгинул как можно скорее, но попросил бы его об этом прямо и вежливо.

— А если я или моя партнерша можем помочь? — не унимался Вадик. — Такой вариант не рассматриваете?