Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Да так. Я в Дудинке родилась. Есть такой город низовьях Енисея. Это недалеко от Норильска. Я оттуда специально в Питер учиться уехала по направлению от нашего порта. Родители помогли. Я на морского эколога училась. Хотела на южном море жить, где тепло и цветов много. Тянула изо всех сил, чтобы вырваться на юг. Только север — это, наверное, судьба такая. Меня с третьего курса по экспедициям таскать стали и опять все тоже самое: льды, снег, холод. Но зато шанс вырваться появился. Группа в которую я попала гранты иностранные получала. Платили очень хорошо, так я дура решила денег накопить и к Черному морю свалить. Только не срослось. Я за все эти годы от Мурманска до Чукотки все побережье облазила с малахольными учеными. А последний год еще и нас изучать стали вот эти самые.

Она красноречиво кивнула на дверь, намекая на безумных докторов.

— Вся вот эта братия нас в своих свинок морских превратила. Изучали в естественных условиях так сказать. Препараты какие-то на нас испытывали. Платили тоже хорошо. «Военка» они. Денег на них не жалели.

Галя поднялась и взяла с каминной полки пепельницу с зажигалкой и пачку сигарет. Она закурила как мужик, кроткими сильными затяжками. Кончик сигареты вспыхивал ярким оранжевым огоньком. Дым ленивыми белесыми струйками тянулся к потолку, растворяясь на фоне гладко оструганных досок.

— Я сюда за неделю до всего этого кошмара приехала. Диспансеризация так сказать.

— Жалеешь?

— Еще спрашиваешь! У нас там минус двадцать сейчас, наверное. Зомби вымерзать должны. Вода в тканях замерзнет и делай с ним, что хочешь. Можешь распилить или в строганину порезать. Безопасно там. Или лучше сказать, что проблем за полярным кругом теперь намного меньше чем здесь.

— Ты это точно знаешь?

— Забери меня отсюда.

— В заполярье что ли?

— Нет. Забери с собой. Ты не думай, я без претензий. Если жена у тебя или…

— Нет у меня жены. И девушки тоже нет. У меня есть Долг, которому я служу.

— Я тоже твоему долгу служить готова. Мне про ваш долг рассказывали. На всех очень сильное впечатление произвело. Говорили, что новая сила нарождается. А я этому внимания не придала. И ты сначала впечатления не произвёл, когда тебя из леса привезли. А вот когда тебя увидела, после того как ты очнулся и вниз спустился, то веришь или нет, у меня аж поджилки затряслись, когда я твои глаза заглянула. Какая сила и уверенность от тебя идет. Ты цельный и настоящий, а тут все больше людишки жадные, трусливые и с гнилой душонкой. А за тобой можно действительно и в огонь, и в воду. Я мало встречала таких людей. Ты настоящий.

— А как же эти твои? — кивнул Иваницкий в сторону двери, следуя ее примеру.

— Они мне никто. Конечно, они сейчас очень правильные вещи делают, но воротит меня от этой шайки интеллигентных сволочей. Пусть что хотят о себе думают, слабые они. Еще недельки три-четыре и сама подамся куда глаза глядят. Можешь меня взять с собой?

— Возьму, если так хочется.

— Зря ерничаешь. Действительно хочется. Любую бабу к сильному мужику тянет. Но это другое. Я верю тебе. Я же тебе верная как собака теперь буду.

Для Иваницкого оказались неожиданностью и сам разговор, и этот внезапный любовный адюльтер. Он потер ладонями лицо.

— А давай я камин растоплю, — сверкнув глазами, сказала его новая поклонница и весло подмигнула.

Она взяла с каминной полки широкий большой нож и, присев на корточки, принялась откалывать щепки от лежащего там полена. Огонь она развела умело и быстро. Языки оранжевого пламени побежали по тонким полупрозрачным щепкам, облизывая паленья. Яркими всполохами загорелась смоляная живица на коре, от чего дом сразу наполнился приятным запахом смоляного дымка.

Галя села на пятки, сложив руки на коленях. Наверное, так в стародавние времена коротали ночи валькирии у костров внутри ритуальных пещер. Она была сейчас очень красива и органична. Иваницкий стал понимать мужчин, которые предпочитают воинственные образы женской красоты.

Галя поднялась во весь рост и воткнула клинок в декоративный щит, висящий над камином. Володя только сейчас обратил внимание на то, что над камином висит целая коллекция холодного оружия. Топоры, шпаги, секиры, короткий римский меч.

— Ох ты! — восхитился Иваницкий. — Это все твое?

Галя хмыкнула:

— Когда бы я успела обзавестись таким арсеналом. Бутафория все это, и к стенке привинчено так, что не оторвешь. Здесь только один клинок мой.