Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

Она вернулась в ту половину, где была кровать и принесла оттуда морской кортик в черных ножнах с потевшей от времени латунной окантовкой. Она протянула оружие следователю. Рукоять легла в ладонь привычно и ухватисто. Иваницкий нажал кнопку фиксатора и вытащил клинок из ножен. Это не было декоративной поделкой. Он держал в руках творение настоящего мастера. Простота в убранстве и отсутствие украшений с лихвой замещалось безупречным качеством и настоящей дамасской сталью, из которой был сделан клинок. Четырехгранное ромбовидного сечения лезвие вырастало из костяной рукояти с навершием, напоминающим корабельную рынду. Это, несомненно, была слоновья кость, и сама покрытая сетью маленьких трещинок рукоять изначально была сделана под руку конкретного человека. И еще была в кортике некоторая особенность — от него веяло холодным голодом и смертью. Врятли какой-нибудь еще нож сможет вызвать такую эмоцию.

— Дарю, — Галина в царственном жесте развела руки. — Во время последней экспедиции подобрала. На зимовье полярников наткнулась. Самое позднее в начале двадцатого века люди там замерзли. Людей похоронили, найденные бумаги в архив отправили, а мне вот кортик от покойников достался.

— Спасибо. Подарок дорогого стоит.

Володя снова посмотрел на женщину. Ее нагота уже не выглядела ни провоцирующее, ни эротично. Она была просто красивой. Он взял ее за руку и снова утащил в постель. Клинок остался лежать на столе.

Глава 13. Подопытные

Время для Смуглянки слились в невнятную кашу, которую условно делила на какие-то совершенно неодинаковые промежутки времени кормёжка, перевязки и всякие медицинские процедуры: капельницы, уколы, таблетки и микстурки. Сначала он пытался как-то фиксировать время, но после первого же сна он уже не ориентировался, как долго здесь находится.

Окружающая обстановка совершенно подавляла неким обезоруживающим безразличием, медленно и неуклонно погружая в апатию, а может аппатию вызывали таблетки, которыми их таблетками какими-то потчевали?

Чтобы не впасть в депрессию Смуглянка упорно и фанатично делал изматывающую зарядку, на сколько ему позволяла раненное плечо и общее состояние. Он отжимался от стены на одной руке, приседал, выпрыгивал, делал наклоны и выполнял упражнения на пресс до тех пор пока силы не оставляли его.

Излюбленными стали упражнения на гибкость и растяжку. Они не так изматывали, но зато существенно улучшали общее состояние. Еще Николай превратил в настоящий ритуал гигиенические процедуры. Он мылся часто и старательно, как перед смертельным боем, старательно вычищал у себя под ногтями на руках и ногах, вычищал уши и пупок, чистил зубной щеткой зубы, небо и язык.

Вампир подкалывал его из своей клетки, утверждая, что олимпийцем ему все равно не стать и моделью быть поздновато — ничего он не успеет. Ну как этому олигофрену было объяснить, что делалось это не для сдачи нормативов ГТО, а для того, чтобы за считанные недели не превратиться в овощ. В гимнастике и гигиене он находил глубокий смысл и спасительную соломинку, которая не даст провалиться в состояние полной апатии. Опасность такого состояния он понимал. Николай неоднократно видел, как люди с потухшими глазами постепенно превращаются во всеми презираемых лагерных чушков.

Жизнь научила его, что от помешательства и деградации в самых критических ситуациях спасает именно осмысленная старательная деятельность. Пусть самая незначительная, но регулярная и тщательная. Даже в карцере, где и повернуться было сложно, он делал статические упражнения на силу и по памяти громки и вслух читал немногие стихи, которые помнил еще со школьных времен. Еще он молился, придумывая все новые и новые молитвы. Кроме того, его поддерживала ненависть, но спасительная злоба сильно изматывала.

Вампир и святоша находили спасение в другом. Они постоянно сходились в словесных баталиях, стремясь одолеть в споре позицию противника. Споры оказались вполне интересными и насыщенными. Оба спорщика оказались весьма начитанными и не глупыми людьми. Они сами не понимали — насколько они были похожи. Оба выросли в неполных семьях, оба были аутсайдерами в школе, оба зачитывались книгами, мечтали быть сильными и мучились от одиночества. Оба пережили в жизни роковые, но смешно выглядящие со стороны разочарования. Переломный момент в жизни каждого предсказуемо начался с девушки.

Святошу звали нареченным духовным именем Давид, а в прошлом — мирским именем Арсений. Когда-то давным-давно в прошлой жизни святоша гулял в одиночестве по парку недалеко от дома. Там он наткнулся на сборище молодых христиан. Сначала он безразлично отнесся к довольно таки большой молодёжной компании, но одна из участниц непонятного сборища его заинтересовала. Она была очень красивой. Арсений выяснил, что это сборище общины христианской молодёжи, которая тусовалась вокруг американского пастора-проповедника.