Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Вы батюшка нас не торопите. Сами понимаете — время такое. У вас мы не из любопытства задержаться решили, а ввиду объективных обстоятельств. Раненые у нас и женщина с ребенком. Если можете помочь, то земной поклон вам и благодарность, а если откажете, то ваше право — дальше двинемся.

Поп с интересом посмотрел на следователя. Внимательный острый взгляд резанул по глазам, пытаясь пролезть глубоко в душу.

— Мы всех принимаем, кого к нам Господь привел. Таков наш долг христианский, — ответил батюшка. — Токма помощь сейчас нужда в большей мере духовная. От мук адовых следует детей божьих спасать. Слово правды в сердца людские приносить и от греха отвращать. За это мы и боремся. Все мы христовы воины и в бой ведет нас сам всевышний.

«А не много ли ты на себя берешь, преподобный?» — язвительно усмехнулся про себя Иваницкий.

— Так правду каждый по-своему понимает, — сказал следователь и понял, что допустил оплошность.

Он уже чувствовал, как вокруг него начинает бурлить негодование, ведь для сектантов слово попа было последней истиной, а он посмел ему перечить. Паства отца Серафима пока еще негодовала молча словам дерзкого новичка, но конфликт пора было гасить, а то сейчас их причислят к сомну слуг сатаны и сожгут прямо здесь. Иваницкий хотел было сказать что-либо примирительное, но его опередил святоша.

— Батюшка. Новенький он у нас. Еще счастья своего не понял. Ведь вашими словами золотыми сказано. Если Господь привел их сюда, то и нам положено следовать воле его. За души их бороться, сердца их свету веры истинной открыть. Ведь они как дети неразумные. Бродят котятами слепыми в безверии. Каждый имеет право на спасение. Я их привел, и я буду бороться за спасение их души, — затараторил Давид, заглядывая в лицо священнику.

— Твоя правда, Давид. Наш долг — вырвать странников из лап лукавого и воспитать в душах любовь и богобоязненность, — согласился с ним поп. — Познакомь меня со своими друзьями, пожалуйста.

— Батюшка. Это раб божий Владимир. Я его сегодня утром только встретил. Знаю, что он следователем работал.

— Вот оно как, — всплеснул руками священник. — Значит тоже с беззаконием бороться обучен. Токма мы закон не людской, а божий отстаиваем.

— Батюшка он хороший человек. Только запутавшийся.

— А второй твой спутник тоже следователь?

— Нет, — ответил Смуглянка. — Я совсем наоборот — осужденный и отбывавший наказание в исправительно-трудовом учреждении.

— Вот значит что! — с улыбкой сказал священник. — Христос на казни своей простил покаявшегося преступника и этим всем христианам пример подал. Все совершают ошибки. Но не все силы в себе находят к Богу вернуться, чтобы покаяться. Вот так и живут в страхе, смерти своей ожидаючи.

Смуглянка улыбнулся, тон попа был дружелюбный и слегка подтрунивающий. Николаю начинал нравиться это большой человек. А поп подошел к Людмиле с дочкой и слегка наклонился к ним.

— А вы, милые создания, кто такие будете? — спросил он у Людмилы, прижимающей к себе девочку.

— Я сестра медицинская. В психоневрологическом диспансере почти все время работала. А это доченька моя — Сонечка. Аутизм у нее.

— Господь услышал мои молитвы! — воскликнул поп. — Медики у нас есть, а вот подготовленного младшего медперсонала не хватает. Ведь заботиться приходиться не только о душах, но и о телах бренных человеческих. Тело — храм души, и печься о нем надобно, как о даре божием. Ибо невозможно житие бренное во имя спасения без тела плотского. Через него нам и испытания приходят, крепость веры нашей проверяется. Рад, действительно рад.

Поп обнял своими большущими руками сразу женщину и девочку. Еще он потрепал Соню по голове, а та недовольно оттолкнула его рук.

— Ну, что же ты, дитятко, пугаешься? Кончились страдания твои. Радоваться нужно. Спасение пришло, преддверие жизни райской, — добродушно сказал ей поп.

Соня тут же уткнулась личиком в грудь матери.

Поняв, что смущает девочку, поп переключил внимание на лежащего в машине вампира. Батюшка наклонился всем своим немалым туловом и заглянул в джип, где на сложенных сиденьях лежал раненный носферату.

— Я смотрю, что у нас тут тоже гости есть? — веселым тоном сказал он. — Что с тобой добрый человек приключилось?

Вампир злобно осклабился.

— Да разве я человек? Ты получше на морду и лапы мои посмотри.

Он демонстративно почесал шею изуродованной кистью с острыми звериными когтями.

— Так человек ты и есть. Если ты разговаривать со мной можешь, то и душа у тебя человеческая. А на внешность я не смотрю. Внешность всякая бывает. Бабы ребенков рожают и с шестью пальцами, и с тремя ногами. Да еще калек убогих сколько вокруг, и напасти всякие: парша, ихтиоз, лепра. Главное оно внутри человека обретается. А на тело, которое Богом дано, пенять не стоит.

— Сатанист я. У вас тут, наверное, таких линчуют?

— Зачем линчевать. Суд над грехами человеческими это дело Божие. А ты, добрый человек, не бойся. Раны мы твои подлечим, дорогу для врачевания души твоей покажем, а куда дальше идти, ты сам выберешь. Бог тебя сюда привел — значит, нужен ты ему.