Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Ну что ты ревешь, глупышка? Мы же под Богом ходим. Что нам может грозить с таким покровителем? — бородач нежно обнимал ревущую Марфу за плечи свободной рукой.

— А брат Лазарь и брат Симеон? — икая и всхлипывая спросила девушка.

— Они сейчас в мире лучшем. А раненные братья скоро поправятся. Ты не представляешь, сколько мы сегодня выродков богопротивных уничтожили. Мы же грузовик и автобус пригнали.

— Зачем мне автобус, если бы ты не вернулся, — выла лисичка.

— Эко ее разбирает, — посетовал за их спиной батюшкин голос.

Поп подошел к уголовнику и следователю со спины.

— Вы гости дорогие не обессудьте. Ненадежной провожатой я вас вверил. Тут в нашей обители еще один брат имеется, которому дел до вас есть, — облагодетельствовал их поп.

Он положил свою лапищу на плече приземистого мужика с бородой как у Карла Маркса.

— Прошу знакомиться. Это брат Андрий. Он в обители хозяйственными делами заведует.

Андрий как-то по-бычьи засопел и протянул широкую волосатую кисть для знакомства:

— Брат Андрий.

Иваницкий и Смуглянка поочередно пожали руку крепыша.

— А вы тут за главного в делах мирских? — поинтересовался следователь.

Андрий смущенно крякнул и засопел еще громче.

— Я тут за завхоза или прораба буду. Что-то среднее. Вы устроились уже?

— Нет еще. Покормить покормили, но нам еще к лекарям вашим сходить нужно будет.

— Ну, это я вас провожу. А поселим вас в новом бараке у южной стены. Там как раз сегодня койки поставили. А вы чего завтра делать хотели?

Николай нерешительно взглянул на Иваницкого.

— Да пока неизвестно.

— Вот и хорошо. Мне люди позарез нужны на третьей башне. Там крышу нужно ставить пока дожди не началися. Подсобники там нужны до зарезу. А людей нет. Может, подсобите?

— Я, не против, — согласился Смуглянка.

— Если нужно, то поможем, — сказал следователь.

— Вот и славно, — мгновенно воодушевился Андрий. — Я завтра за вами сам зайду. Ну, теперича давайте я вас к докторам отведу.

— Я сама, — тихо сказала подошедшая Марфа. — Мне батюшка поручил. Простите меня. Это мой родной брат вернулся. Им господь бранное испытание сегодня уготовил. Двое братьев погиби. Силы были неравные.

— Так может тебе с ним остаться? — предложил ей Смуглянка. — Мы все понимаем. Люди погибли. Горе такое.

Лисичка вскинула на него грустные глаза:

— Нельзя горевать. Уныние это грех, а погибшие братья свой долг отдали и на небо уже вознеслись. Для них открыты ворота рая. Нельзя грустить, но все равно грустно, — едва слышными словами закончила девушка.

Она практически сразу взяла себя в руки. Утерла личико вышитым платком и уставилась на них чрезмерно веселыми глазами. Иваницкому стало не по себе. Он чувствовал, как сердечко девушки буквально кричит от боли, а горе так и рвется наружу, но Марфа себя пересиливает. Нет в ней еще черствости и цинизма, присущего зрелым людям. Жизнь жесткими холодными ударами со временем покроет корочкой нежную девичью душу, но пока Марфа силилась просто не разреветься.

— Марфа, спасибо тебе. Нам Андрий уже место выделил в новом бараке, а госпиталь ты нам уже показала. Мы сами доберемся.

— Не надо меня жалеть! — вскрикнула девушка, но тут же испуганно захлопала глазами. — Смилуйся надо мной Господи, ибо грешна я…

Лисичка смотрела им в глаза, а губы ее непрерывно двигались, торопливо шепча молитву за молитвой. С каждым словом внутреннее напряжение спадало, лицо девушки становилось все спокойнее, четы лица смягчались.

Продолжая молиться, она сделала им приглашающий жест рукой и пошла в сторону госпиталя. Андрий ободряюще кивнул им головой и молча показал им, что нужно идти за лисичкой.

За всю дорогу девушка не сказала им не слова. А в госпитале обронила лишь пару или тройку фраз. Все-таки ей было тяжело.

Медосмотр проходил привычно и отработано. Ничего удивительного там не было, и даже осмотр на предмет укусов, ранок и признаков превращения в зомби доктор провел рутинно. Их осматривал целый кандидат медицинских наук. Мужчина далеко за сорок с почти седой головой и серым от усталости лицом выделил каждому минут по десять-пятнадцать, а потом отправил в лабораторию.

По дороге из госпиталя они встретили Людмилу. Женщина сидела на корточках возле пожилого мужчины с маленькой козлиной бородкой и обширной лысиной на голове. К животу тот прижимал пятилитровую пластиковую бутыль, наполненную водой на треть.

— Так лучше? — строго спрашивала она у плешивого.

— Ой, милочка, действительно так — совсем хорошо. И кто же тебя научил такому. А это будет и дальше действовать?

— Конечно. Только вы в самом начале приступа упражнения делайте. Тогда и таблетки пить не придется. У вас еще и гипертония, она сама по себе нагрузку на организм дает, и поэтому приступы у вас такие тяжелые.

— Ох, радость какая. Ведь я теперь хоть по-человечески жить смогу, а то меня мигрени эти совсем замучили. Как сюда перебрался — спасу нет. Раньше чуть что, ванну принимал, и обходилось, а какие тут ванны могут быть?

— Вас не от того лечили. Скорее всего, диагноз неправильный. Я завтра с начмедом поговорю. Попробуем ваш диагноз проверить. Хорошо?

— Ой, спасибо милая. По гроб жизни не забуду.