Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

К своему удивлению Николай даже получал удовольствие от своего труда. Смуглянка не ощущал в себе даже намека на то, что сутки назад над ним провели мучительный эксперимент какие-то живодеры от науки, а потом они с боем прорывались из погибающего научного центра. Чувствовал он себя вполне бодро, а царившая среди рабочих атмосфера, просто околдовывала. Не было ругани и мата, все обращались друг к другу уважительно, каждый готов был прийти на помощь. Искренняя доброжелательность, открытость и внимание друг к другу подкупали самым лучшим образом.

За какие-то полчаса Николай стал совершенно своим среди этих общинников. Он уже запросто включался в любой разговор не зависимо от того касалось это работы или нет. Иваницкий наоборот вел себя скованно, в разговорах не участвовал, а когда его спрашивали о чем-либо, отвечал сухо и односложно.

Работали они слаженно и споро. Не было нервотрепки или скандалов, работа шла на удивление гладко. Впервые за многие годы Смугянка увидел действительно счастливых людей. Сегодняшняя работа для него стала откровением. Все было просто и весело. Чем-то это напоминало атмосферу фильмоы шестидесятых годов про трудовые будни передовиков. Пусть они сектанты или еще кто-нибудь, пусть следователь маячит перед глазами надутым индюком, но Николаю именно сейчас захотелось остаться в общине навсегда.

Еду им приносили прямо на стройку. Женщины умилённо охали, наблюдая, как они с аппетитом уплетают за обе щеки их стряпню.

У Николая было мнение, что члены религиозных общин мрачные и нелюдимые, но это оказалось полным бредом. Общинники много шутили. Весело и беззлобно. Пели песни и вообще постоянно прибывали в веселом расположении духа. Застрельщиком в пении был голосистый Лука, благодаря обширному репертуару и приятному тембру голоса. Песни пели и религиозного, и сугубо светского содержания. Когда попадалась знакомая песня, Смуглянка с удовольствием подтягивал.

День закончился неожиданно быстро. Николаю даже было жаль прекращать работу, которую он вел с такими замечательными ребятами. Но на этом их общение не закончилось. Обратно они возвращались уже вместе.

Была горячая баня, хлесткий веник и свежее белье. Такие простые атрибуты мирной жизни вызывали удивительное чувство. Вкупе со счастливыми людьми вокруг казалось, что зомбоапокалипсил и прочие неприятности остались совсем далеко. Эти люди жили в другом мире, таком отличном от всего, что он видел все последнее время.

Ужинали Николай и Иваницкий со своими новыми коллегами. Лука постоянно шутил. У парня было просто искрометное чувство юмора. Во время ужина к их столу подсела Людмила.

— Здравствуйте, мальчики. Как у вас дела?

Николай дружелюбно улыбнулся. Женщина выглядела уставшей, но в тоже время расслабленной и довольной. Николай не сомневался в том, что у нее такое же состояние, как и у самого Николая. Эта уникальная атмосфера мирной дружной жизни сквозила практически везде. Николай внезапно понял, как ему опостылела вся его прошлая житуха. Он увидел, как можно действительно жить, а не существовать. Неужели судьба смилостивилась над ним и среди всего ужаса, творящегося вокруг, выделила ему, наконец, тихую гавань.

— Здравствуй, Люда. Трудились сегодня целый день. А как у тебя?

— Все неплохо. Даже лучше чем могла себе представить. Душой отдыхаю. Так хорошо себя никогда не чувствовала.

Николай понял, что он оказалося совершенно прав.

В разговор неожиданно встрял Прокл:

— Это правильно! По-другому тут и быть не может. Ведь мы здесь в благости духовной под дланью Господней обретаемся. Тем и спасаемся. Немного островов спасения на планете осталось, но места эти светом божиим согреты и обласканы.

— А приходите сегодня к нашему костру. Мафусаил лепешки свои фирменные печь будет, а я спою для вас под гитару, — предложил Лука подсевшей женщине.

— Что за костер такой? — спросил следователь. По выражению лица Иваницкого можно было предположить, что он думает о кострах инквизиции, на которых сжигали ведьм и колдунов.

— А в пятницу и субботу у нас послабление. Вечерами после служения вечернего собираются все по интересам. Кто поет или музыку слушает, кто-то о Боге говорит, а кто-то просто общается. Костры разводим — так интереснее. А в воскресенье у нас день отдыха и общий праздник, когда всей общиной собираемся. Приходите. Вы петь любите?

— Я люблю петь. Только, нечасто доводится. Но вообще-то я только застольные песни знаю или эстрадные некоторые, — смущенно ответила Людмила.

— Это в самый раз. Мы же тут не фанатики какие-нибудь. Тут настоящая жизнь для человека наступает. Если здесь с Богом в сердце живем, то плотское и мирское нам тоже не чуждо. Коля, Володя — мы вас обязательно ждем!

Смуглянка сразу согласился, ему нравились эти люди. А Иваницкий буркнул что-то невнятное.

Они просидели за столом практически до девяти часов. Так что пришлось идти сразу на вечернюю службу.