Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Еврей что-ли? — спросил Николай.

Евреев он недолюбливал.

Иваницкий в голос засмеялся, а плешивы мерзко захихикал. Смуглянка понял, что сморозил какую-то глупость и попытался поправиться:

— Немец что ли?

Чем вызвал еще один приступ смеха. Сквозь слезы плешивый пояснил:

— Я маркшейдер, а не Марк Шейдер. Это профессия такая. Понимаете? Маркшейдер — это горный инженер, который организует строительство подземных и наземных сооружений в горной промышленности: шахты, карьеры и прочее. Это моя профессия. Поэтому я и со взрывчаткой знаком. Хотя я не взрывотехник. Вот эти бетонные сооружения которые вы видите, это пункты управления и обеспечения радиолокационных станций, действующих на несколько отличных принципах. Их строили в семидесятые, а я участвовал в их строительстве. Вы заметили, что здесь местность практически ровная. И эта возвышенность — самая высокая отметка в радиусе ста километров. Здесь и хотели строить эту станцию. Так вот. Я тоже сначала считал, что это естественное геологическое образование, но когда мы шурфили гору, то выяснилось ее аномальная структура, указывающая на искусственное происхождение. Это древнее захоронение, самый большой курган в России из известных. Структура у него многослойная и насыпали курган из пород, которые привозили за сотни километров. Можете себе представить? Только вы учтите. Он раньше еще больше был. Насыпали курган примерно десять тысяч лет назад, а в более поздний период верхушку кургана срыли. Тоже загадка. Я заинтересовался этой темой и стал ее изучать. Я настолько увлекся, что стал ею одержим. Когда я вышел на пенсию. А я, как военный специалист, демобилизовался довольно таки рано. Я стал заниматься только этим курганом. Куда я только не писал, с кем только не связывался, где только не выступал — все безрезультатно. Но вы, наверное, знаете, как относятся в научных кругах к таким выскочкам как я. Меня высмеивали, но чем больше я исследовал это место, тем более я убеждался, что это не холм и не гора. Это курган, место захоронения, капище, место поганое. Здесь, вероятнее всего, на протяжении тысяч лет проводили кровавые языческие ритуалы. Мы еще в семидесятых при проведении работ много костей здесь находили. Около десятка раз мы натыкались на человеческие черепа, но когда к нам военные криминалисты приезжали, выяснилось, что черепам порядка десяти тысяч лет. Я пытался привлечь сторонников на свою сторону. Я изучал легенды, искал доказательства. Кто-то мог оценить мой труд по достоинству. Были, конечно, среди поверивших и серьезные люди. Как-то мне удалось зацепить одного банкира. Он даже сюда фирму иностранную приволок с потрясающим оборудованием. Вот тот белый сарай железный его фирма построила. Работать здесь думали по серьезному. Буровую поставили и еще шурфы копали. Именно тогда я больше всего материалов и получил. Но потом убили его. И мне опять пришлось искать деньги на свои исследования.

— А что с РЛС случилось? — задал неожиданный вопрос Иваницкий.

Маркшейдер рассмеялся.

— А вот это еще одно доказательство уникальности этого места. Не пошло. Тут такие помехи для станции были, что она ни одного дня нормально не проработала. Сделать с этим ничего не смогли. Сослались на необъяснимую аномалию. Оборудование демонтировали, а строения остались. Меня тогда именно эти необъяснимые аномалии окончательно прилепили к этому месту. Интересно стало. Начал литературу читать, с людьми встречаться, с краеведами и фольклористами переписываться. Вот так по крупиночке информацию и собирал. Но пока я на том же месте и барахтаюсь.

— А отец Серафим выбрал это место потому, что здесь капище?

— Не знаю ребятки. Очень похоже на то. Он к нам в соседнее село приехал храм восстанавливать. Он хоть и зрелым мужчиной уже был, но первый год тогда только в сан вступил и свой приход получил. Столько сил положил на восстановление храма. Я более трудолюбивого человека не видел. Молодежь из городов к нему сюда потянулась. Он тут такие сборища проводил, что местные только диву давались. Думали уж, не святой ли подвижник к нам явился. Да что-то у него с епархией не заладилось. Отобрали у него приход и сана лишили. Но люди уже вокруг него собрались, и он их за собой повел. Не далеко ушел. Сюда на курган забрался. Тут два барака старых были и сарай это металлический. Отца Серафима я и раньше заочно знал, но именно здесь впервые лично с ним познакомился. Когда они обустраиваться начали, то им моя помощь потребовалась. Место тут тихое уединенное, но и выбираться отсюда сложно. Я им помог водопровод восстановить, чтобы воду наверх качать. Его еще военные строили. Отец Серафим с последователями своими место это обителью назвали и поселение стали строить. Самозахватом разумеется заняли. Место тут глухое. Поселков вокруг нет. Люди эту гору стороной всегда обходили. И правильно делали. Сначала верующие эти мне понравились. Работящие, веселые, живут по божьим законам. А потом я одному мужчине из общины помог убежать. Вот он мне глаза и раскрыл.

— Так если все так плохо, что вы здесь делаете?