Живым приказано сражаться

— Кажется, я знаю, о какой местности идет речь, — заметил фельдфебель по-немецки. — Он говорил мне, что там неподалеку есть дот. Не тот, запечатанный нами…

— Дело не в местности, фельдфебель, — поучительно ухмыльнулся Штубер. — Дело в принципе. В подходе к человеку.

«Очередной эксперимент, — понял фельдфебель. — Что он цацкается с этими русскими? — недоумевал Зебольд. Недоумевал с первого дня службы в группе Штубера. — С поляками, русскими, украинцами?…» Возможно, этому и существует какое-то разумное объяснение, да только с его, Зебольда, точки зрения, оно им совершенно ни к чему. Поэтому, уходя, чтобы выполнить распоряжение, он, как всегда, снисходительно поморщился.

— А может, их уже нет там, господин офицер, — неуверенно сказал окруженец.

— Что гадать, плотник-гробовщик? — «Хорошая была бы кличка для агента — Гробовщик, — подумал Штубер, — романтичная. Весь вопрос в том, удастся ли подогнать этого кретина под смысл клички». А ведь создание агентурной сети для борьбы с советским подпольем было вторым по важности (а может, и основным) пунктом его «вольной охоты» на территории Украины. Охоты-проверки. От того, насколько успешно она пройдет, будет зависеть его дальнейшая судьба. — Поедем, посмотрим… Если Беркут хватался за пистолет, не пуская тебя домой, то почему бы и тебе не помахать пистолетом или автоматом у него перед носом? Пусть поймет, что в наше время не следует чувствовать себя безнаказанным, даже растаптывая муравья. Часовой, провести к машине! — приказал он по-русски. И добавил еще несколько слов по-немецки, смысл которых Готванюк понять уже не мог.

Пока Штубер пил чай, надевал свой черный кожаный плащ и вообще готовился к операции, его люди избивали Готванюка у машины. Делали они это молча, ожесточенно, ни о чем не спрашивая окруженца и ничего от него не требуя. Причем каждый из троих эсэсовцев имел свои любимые точки. По ним и бил, отрабатывая удары, как на манекене.

— Да вы что, озверели? — вроде бы без всяких эмоций, но все же довольно искренне поразился Штубер, выйдя из дома. Однако и после этого еще несколько минут наблюдал, как солдаты избивают пленного у него на глазах. — Прекратить. У тебя, Готванюк, что, хватило ума отказываться ехать? А, Гробовщик?

— Я не отказывался! — с ужасом пробормотал пленный, стараясь держаться поближе к «спасителю». — Они даже не спрашивали меня.

— Вот видишь, как важно, чтобы с тобой говорили по-человечески. А ты этого не понимаешь. Зебольд, Гробовщика ко мне в фюрер-пропаганд-машинен. Ничего не поделаешь, Гробовщик, придется проведать коменданта Беркута еще раз.

28

…А засаду заметила все же Мария. В какое-то мгновение, когда лейтенант настороженно осматривал кусты справа от лесной тропы, она вдруг резко схватила его за рукав и пальцем показала куда-то вперед. В утренней дымке Громов без особого труда увидел три сросшиеся в корнях березы, между которыми, словно аист в недостроенном гнезде, сидел — спиной к ним, упершись плечами в ствол одной, а ногами в ствол двух других берез, — немец. Конечно же, усаживаясь там подремать, спиной к тропинке, немец думал о чем угодно, только не о маскировке.

Жестом задержав Марию на том месте, где она и стояла, Громов пригнулся и, перебежав к соседним кустам, внимательно осмотрелся. Других солдат поблизости не было. Но за сросшейся троицей виднелся довольно густой кустарник, и остальные двое-трое из засады могли находиться именно там. Однако подкрадываться к кустам — терять время. Конечно, можно было обойти этого «аиста», но Громову нужны были патроны к автомату. И форма. Значит, стоило рискнуть.

Он еще несколько метров осторожно прошел по тропинке — на ней не было веток, треск которых мог выдать его, — а потом, уже не скрываясь, огромными прыжками бросился к фашисту. Тот услышал его шаги, встрепенулся и даже попытался подняться, но опомниться ему лейтенант уже не дал. Перехватив одной рукой автомат фашиста, он другой резко, наотмашь ударил его мощным натренированным ударом в сонную артерию. Немец охнул, хватанул искривленным ртом воздух, пытался, очевидно, что-то крикнуть, но, ухватившись за автомат, теперь уже обеими руками, Громов ударил им в горло и прижал шею фашиста к стволу.

Мария все это видела, и когда лейтенант потащил обмякшее тело немца в кустарник, бросилась к нему. К своему удивлению, Громов обнаружил в кустах хорошо замаскированный мотоцикл. Значит, где-то неподалеку бродили еще двое фашистов. Наверное, патрулируя, разошлись в разные стороны.

— Уходи, Мария. Я догоню. Нужно переодеться. Бери мой автомат.

Однако китель оказался слишком тесным, и от него пришлось отказаться. Сплюнув со злости, Громов взял только солдатскую книжку немца, автомат и запасные рожки с патронами. Когда неподалеку послышался голос — очевидно, один из фашистов звал своего напарника, — лейтенант уже опрокидывал мотоцикл в лужу выпущенного из бака горючего.