Жизнь Аполлония Тианского

14. Затем Аполлоний направился на Лесбос, посетив по пути святилище Орфея. Говорят, что именно там некогда услаждался Орфей прорицанием, покуда не воспрепятствовал тому Аполлон. В ту пору не ходили люди за оракулом ни в Гриней, ни в Кларос, ни к треножнику Аполлонову[144], но пророчествовал один Орфей[145], чья голова лишь недавно явилась из Фракии. Тогда-то предстал пред вещим певцом бог и молвил: «Перестань вязаться в мои дела, ибо довольно я терпел и песни твои!»

и далее о том, как поведал Аполлоний ученикам своим об Ахилле, каков тот явился и что говорил (15—16)

15. Затем плыли они по Евбейскому морю, каковое море Гомер почитает весьма опасным и коварным, но на сей раз оно, вопреки времени года, было спокойно. Говорили об островах, ибо множество знаменитых островов попадалось им на пути; говорили также об искусстве кораблестроения и кораблевождения, ибо в плавании такие речи уместны. Однако же Дамид был недоволен этими разговорами: одних собеседников он прерывал, другим мешал спросить, — и Аполлоний, поняв, что желает он порассуждать об ином предмете, сказал: «Почему, Дамид, любой вопрос ты рвешь в клочки? Ведь не потому отвергаешь ты наши беседы, что тебя мутит от качки, и не потому, что плаванье тебе досаждает: сам видишь, как море стелется навстречу кораблю и погоняет его. Почему же ты сердишься?» — «А потому, что мы болтаем обо всяком вздоре и ворошим старье, хотя куда уместнее потолковать о важнейшем предмете, который просто ломится в беседу». — «Что же это за предмет, из-за коего ты все прочее зовешь вздором?» — «С Ахиллом повстречался ты, Аполлоний, с самим Ахиллом! И хотя наверно ты слышал от него многое[146], нам неведомое, ты ничего не рассказываешь и даже не описываешь, как он выглядел, а вместо этого только и говоришь, что об островах, да о судостроении». — «Ежели не сочтут меня хвастуном, — отвечал Аполлоний, — то я расскажу обо всем!».