Жизнь без бога

Определение функциональных качеств произвольно и зависит от выбора пределов рассмотрения системы и уровня абстрагирования. При достаточном абстрагировании можно счесть функционально «одинаковыми» кошку и мышеловку (кошка и мышеловка выполняют одинаковую функцию ловли мышей), а задав жесткий предел тех структурных характеристик, которые останутся за пределами «черного ящика» (оставив в «черном ящике», то есть вне рассмотрения, только индивидуальные особенности физиологии), и низкий уровень абстрагирования, то есть крайне детальное рассмотрение поведения, можно определить две разные человеческие единицы как функционально несопоставимые (два разных человека по-разному реагируют на боль, по-разному ведут себя в определенных условиях и, следовательно, не «одинаковы» функционально).

Короче говоря, функция невозможна сама по себе, в отсутствие структуры — если мозг погиб, а интегральная плата расплавилась. Джексон в своих рассуждениях о каузальной роли квалиа говорит о том, что квалиа и поведенческий ответ могут иметь общую причину, то есть быть синхронными и параллельными, но не исключает квалиа из физической каузальности вообще. Предполагаю, что две различные структуры могут порождать идентичное поведение, то есть одна структура может имитировать другую структуру, но даже совершенная поведенческая имитация в любом случае будет разоблачена, если структуры будут исследованы и будет выявлено структурное различие между «репликантом» и человеком!

Сам вопрос имитации — это вопрос распознавания.

Почему это важно для нашего разговора о религии? Функционализм, о котором я здесь говорю, как и эпифеноменализм, претендует на опровержение физикализма, то есть редукции интеллектуальных способностей к устройству мозга. Эпифеноменализм прямо происходит из платоновского мифа о душе и противостоит физикализму, это, по сути, та же метафизика души и тела в новом обличье. Функционализм просто вносит путаницу в разговор об интеллекте и сознании, но решение вопроса о функционализме позволяет опровергнуть эпифеноменалистский миф. К сожалению, этот момент моего рассказа может показаться довольно сложным, но вы уже совсем близко от выхода из этого лабиринта!

Все оказывается очень просто: если нельзя исключить причинную роль физической структуры мозга, то есть если конкретная структура с необходимостью порождает все то, что можно назвать «функциями» и «феноменами» человека, то этот самый философский зомби Крипке — это пример чистого дуализма. То есть это просто замаскированный миф о непознаваемой и бестелесной душе, которая недоступна всяким машинам и зомби.

Аргумент Нагеля (аргумент о «непознаваемом опыте» летучей мыши) представляет меньший интерес в силу причин, названных Джексоном. Полное и окончательное признание программы физикализма не исключает бесспорного довода о том, что человек и летучая мышь обладают различным опытом, различной памятью и вообще существуют различным образом. Никакое научное описание устройства органов чувств и нервной системы летучей мыши не позволит человеку получить опыт летучей мыши, и даже перенесение кодирующих последовательностей памяти, если таковые у человека и летучей мыши строятся одинаковым биохимическим образом, вероятнее всего, не даст человеческому мозгу возможности такой опыт обрести. Можно закономерно предположить, что человеческий мозг просто не будет способен данные кодирующие последовательности полностью декодировать, поскольку для такого декодирования мозг человека просто неприспособлен эволюционно, хотя не исключено, что человеческий мозг справится с задачей частично, если между принципами устройства ЦНС человека и летучей мыши есть какие-либо высокоуровневые сходства. Сходства в работе отделов мозга, унаследованных от общих древних предков, вроде гипоталамуса, отвечающего за нейрогуморальную регуляцию, едва ли отразятся на способности к операциям с чувственной памятью. Возможно, перенос мнемонических кодирующих последовательностей летучей мыши в мозг человека привел бы к парадоксальному результату, далекому от нормального функционирования и подобному галлюцинациям или психическим расстройствам. Полностью декодировать кодирующие последовательности памяти летучей мыши по очевидным причинам может только одно устройство — мозг летучей мыши. Здесь становится очевидным, что аргумент Нагеля является тавтологией: нельзя понять, каково это быть летучей мышью, не будучи (в единственном естественно-научном смысле — по структуре) летучей мышью. Это банально, и ничего не говорит нам о том, что опыт летучей мыши или опыт человека имеют сверхъестественный характер.