Жизнь без бога

Бессмысленно искать истоки ценностей и в данных естественных наук. Наука не может быть ценностным арбитром. Хотя существуют ценности, которые делают возможным беспристрастное научное исследование как социальную деятельность, например убеждения о ценности свободной критики в научном сообществе, эти ценности не имеют никакого отношения к предмету наук и никак не сказываются на окончательных решениях об истинности или ложности тех или иных научных выводов (как бы сказал Поппер, контекст открытия — это одно, а контекст обоснования — это другое; не важно, как и почему совершаются открытия и что приходит в голову ученым-первооткрывателям, это никак не влияет на логические принципы проверки теорий). Из научных данных нельзя сделать выводы в пользу того или иного политического устройства общества, тех или иных общественных вкусов или настроений, эстетических или моральных суждений.

Хотя некоторые ученые иногда в своих выступлениях, обращенных к широкой публике, и научно-популярных сочинениях могут говорить об эстетических качествах Вселенной, как это делал Альберт Эйнштейн, это имеет лишь риторическую цель. Если верно то, что оценочные суждения являются лишь способом адаптации, приспособления к условиям окружающей среды, то любые суждения о моральных или эстетических качествах окружающей нас действительности имеют не больше смысла, чем утверждения о «жаберности» или «плацентарности» этой действительности. Нам могут нравиться сосновые леса или песчаные пляжи, но лишь потому, что мы приспособлены к подобным условиям. Можно было бы в порядке мысленного эксперимента представить космических пришельцев из ледяного мира, в котором метан существует в жидком состоянии. Для них Земля могла бы показаться поистине кошмарным местом, каким для нас кажется Венера. В конце концов, мы можем называть наблюдаемую нами Вселенную прекрасной и величественной, можем называть ее уродливой или отвратительной, можем называть ее смешной или ничтожной, но все эти эпитеты человеческих языков не будут иметь ни малейшего значения. Астрофизические масштабы пространства и времени таковы, что вся история существования человеческого вида, включая историю существования языков и семантики, в сравнении с хронологией существования звезд представляет собой лишь исчезающе малый, ничтожный временной промежуток. С точки зрения атеиста, усматривать связь между человеческими языком, культурой, семантикой, мифами и религиями, с одной стороны, и астрофизическими процессами, с другой — все равно что допускать зависимость планетарной тектонической активности от жизни колонии муравьев.

2. Может ли человек жить без религиозной веры?

Важной стороной мифа о религии как источнике блага и атеизме как отсутствии блага является также образ «неполноценного атеиста». Как уже было сказано, атеист — это понятие, подразумевающее очень широкое обобщение (отсутствие интереса к метафизическим и религиозным убеждениям), которое едва ли можно связать с каким-то образом жизни или манерой поведения. Но «неполноценный атеист» — это узнаваемый персонаж, типаж, троп художественной литературы, кино и религиозной риторики. Идеальным примером могут послужить короткие нравоучительные комиксы американского христианина-евангелиста Джека Томаса Чика (Jack Thomas Chick), которые он называет «трактатами». «Неполноценный атеист» находится в состоянии конфликта с религиозными убеждениями в силу каких-то драматичных жизненных событий. Либо же он отрицает религию, не будучи хорошо лично знакомым с ней (не испытав религиозного опыта, не убедившись в мудрости религиозного учения или не пережив трудное испытание). На самом деле данный персонаж явно религиозен, но не может самостоятельно преодолеть внутренний конфликт или собственное невежество. Логика развития сюжета о «неполноценном атеисте» предполагает, что рано или поздно этот персонаж испытает катарсис и «придет к богу». Очевидно, что художественный вымысел, мифы обыденности и литературные тропы — плохой источник знаний о поведении конкретных людей.

Те, кто не считает метафизические или религиозные убеждения значимыми или имеющими смысл, могут быть счастливы, опытны, предусмотрительны и полноценны во всех других отношениях.

Они могут обходиться без религии так же, как и без коллекционирования марок или без игры в боулинг. Справедливо и обратное: религиозный, глубоко верующий человек может оказаться невежественным, агрессивным, неспособным наладить собственную жизнь или отталкивающим своими манерами. Глубоко верующий человек может перестать верить, причем не из-за личной трагедии или мучительного экзистенциального кризиса, а по довольно прозаичным причинам, вроде трезвого размышления. Если верно, что религия представляет собой своего рода субкультуру, а не изменяющий персональные качества этап «духовного развития», принятие религии не может исправить изъяны характера или личные эмоциональные проблемы, что бывает иногда слишком заметно в случаях отдельных новообращенных или представителей духовенства.