Жизнь без головы

Истинный путь пролегает прямо через эту Преграду, которую наша западная традиция называет «темной ночью души». Эвелин Андерхилл (эксперт) пишет об этом: «„Я“ в первом очищении протерло зеркало восприятия и в своей озаренной жизни увидело Реальность… Теперь оно должно стать Реальностью, что совсем другое дело, потому что необходимо новое и коренное очищение — не органов восприятия, а самой обители „я“, того „сердца“, которое есть центр личности, источник ее любви и воли». В определенном смысле это и есть настоящее начало Пути, подлинной духовной жизни, не что иное, как самоотдавание, отказ от себя, сопровождающий все происходящее с человеком, умирание отдельного иллюзорного эго (я есть некто) и рождение единого и лишенного эгоизма Эго (Я ЕСТЬ). Можно сказать, что весь духовный рост до этого момента был просто подготовкой к этому важному и труднейшему этапу Пути, ведущему к Прорыву.

8. Прорыв

Он равнозначен глубокому выражению намерения. Это осознание на глубочайшем уровне, что твое самое сильное желание — чтобы все было таким, какое оно есть, это видение того, что все это истекает из твоей истинной Природы, Осознанного Пространства здесь.

Как совершить этот прорыв? Что ты можешь сделать, чтобы приблизить его?

В каком-то смысле, ничего. Это не делание, а неделание, отказ, отбрасывание ложной веры в то, что здесь есть кто-то, от кого следует отказаться. Что еще можно было бы сделать? В конце концов, твое первоначальное внутреннее видение, не важно, насколько «короткое» и «поверхностное», уже было полным отказом от себя: все ушло, или, точнее, было ясно, что нет ничего, что могло бы уйти. Это был существенный квантовый скачок из выдумки эго-центричности в действительность нуль-центричности. И несомненно, что добросовестное ежедневное видение, практикуемое с того момента, — видение, что ты уже есть Ничто и Все, — самая ценная подготовка к открытию того, что на глубочайшем уровне у тебя уже есть намерение Ничего и Всего. Тогда сама жизнь — если только мы выучим ее неизменно мудрый, но часто мучительный урок — всегда будет показывать, что достижение наших отдельных личных целей приводит лишь к краткому удовлетворению, за которым следует разочарование и скука, если не отвращение. А когда у нас хватает ума сказать ДА! обстоятельствам и с готовностью принимать (а не неохотно соглашаться) все, что происходит, тогда и начинает бить ключом та истинная и нескончаемая радость, называемая в восточной традиции анандой.

Является ли этот прорыв выходом за пределы Явного в неявное, за пределы Обычного в необычное, за пределы мирского и самоочевидного в эзотерическое, мистическое, глубоко затаенное духовное? Стал ли теперь ненужным компас — наша детская вера в Данность — ведущая нас до сих пор в нашем долгом путешествии? Совсем наоборот. По эту сторону преграды лежит истинная родина Обычного, царство Очевидного, Того, Что Есть. С другой стороны, до прорыва, как сурово наши желания затмевали, искажали и скрывали видимое, а наши привязанности — наша любовь и ненависть — заполоняли и затуманивали нашу центральную Ясность и ослепляли нас, не позволяя увидеть реальное! Как часто мы видели лишь то, что хотели увидеть, и наше желание коверкало наше внимание! (Вот два примера принятия желаемого за действительное: я так отчаянно хотел быть таким же, как люди вокруг, что в течение десятилетий «видел» голову и на этом туловище. По той же причине микроскописты XVII в. «видели» и рисовали человеческую сперму как крошечные и вытянутые человеческие существа!) По ту сторону преграды наша предвзятость разрушает Очевидное, по эту сторону Очевидное разрушает нашу предвзятость. Эта преграда — не что иное, как крайняя степень защиты нашей предвзятости, или эго, его самая грозная, но безнадежная оборона против атаки неизбежных фактов. И то, что преодолевает ее, все больше принадлежит тому же реализму, тому же благодарному почитанию Того, Что Есть, — Явно Данному, Вопиюще Очевидному, ведущему нас этим путем до самой преграды. В терминах нашей западной традиции, наш прорыв — это наше безусловное и вечно обновляемое приятие воли Бога, явно выраженной в обстоятельствах, — воли Бога, открыто проявленной вокруг и внутри нас, в форме всего, что происходит прямо сейчас. И поскольку его воля становится нашей волей, мы видим его мир таким, какой он есть, и поскольку мы видим его таким, какой он есть, наша воля становится его волей и мы всем сердцем приветствуем то, что этот мир несет нам. Здесь, вкратце, наше видение и наша воля сливаются в одно — не раз и навсегда, конечно же, а миг за мигом, пока продолжается жизнь.