Жизнь Большой Реки

Она быстро устанавливалась с помощью двух алюминиевых распорок или просто двух половинок байдарочного весла. Над палаткой натягивали дополнительный навес, который защищал ее от прямого действия солнечных лучей. По этому навесу потоки тропических ливней стекали, словно с зонтика. Сидя внутри палатки, можно было без всякого опасения прикасаться к крыше и стенкам: они не промокали. Козырек над входом создавал иллюзию парадного подъезда. Вход прикрывался треугольной полотняной дверью. По кто бы мог вытерпеть душную тропическую ночь в столь герметически закрытом помещении? Поэтому непромокаемые створки «двери» обычно были подняты и лежали на скатах палатки. В этом случае вход закрывался противомоскитной сеткой из прочной плотной газовой ткани. Пришитая к бокам палатки, она закрывалась тремя застежками «молния»: одной посередине сверху донизу, а две другие внизу надежно соединяли ее с полом. Средний замок можно было расстегивать и сверху и снизу. Это понадобилось для того, чтобы быть готовым к ночному визиту нежеланного гостя. Темной ночью, прежде чем начинать манипуляции с нижним замком, следовало просунуть руку с фонариком через верхнее отверстие, осветить «порог» палатки и лишь затем, убедившись, что там не улеглась какая-нибудь гадость, расстегивать москитную сетку снизу. Предлагая таким способом вшить москитную сетку, я оказался предусмотрительным, и будущее это подтвердило. На задней стенке палатки имелось окошко, тоже защищенное противомоскитной сеткой. В результате палатка была одновременно и вентилируемой и герметически закрытой. Мы благословляли эту конструкцию позднее, когда спокойно спали в лесу, раздевшись донага, полностью защищенные не только от миллиардов кровожадных москитов, но и от змей.

В байдарку палатка укладывалась свернутой, прорезиненным полом наружу, образуя непроницаемый для воды узел. В нем же находились запасные комплекты одежды и легкие одеяла. Это давало нам возможность, установив палатку под проливным дождем, найти в ней сухую одежду и постель.

Утлость байдарки ограничивала наш багаж. Легкая одежда для тропиков, две пижамы и высокие сапоги. Зачем они в байдарке? Отвечу предостережением: никому я не посоветую лазить по прибрежным зарослям Большой Реки иначе как в высоких сапогах. Лично мне они спасли жизнь, но об этом я расскажу позже.

Мы взяли с собой множество различного размера пластиковых мешочков для соли, сахара, спичек, а также для таких ценных вещей, как фотоаппаратов, и черно-белых пленок для них. Сущим наказанием была для нас проблема сохранить цветную пленку. Как известно, на упаковке этой пленки всегда красуется фабричный ярлык: «Хранить в холодном и сухом месте!» Попробуйте-ка обеспечить это в байдарке и вблизи тропика. Точно такое же условие «холодного» хранения рекомендовалось для ампул с сывороткой против укусов ядовитых змей. Это драгоценное снаряжение мы решили хранить в герметически закрываемых термосах. И действительно, пленки при таком хранении перенесли жару. Что же касается противозмеиной сыворотки, тут я ничего не могу сказать, так как, к счастью, она ни разу не понадобилась.

Вооружение нашей экспедиции состояло из великолепного скорострельного карабина и револьверов.

О взятых в Буэнос-Айресе рыболовецких снастях я писать не стану. Они выглядели довольно привлекательно, по совершенно не годились для ловли рыбы в тамошних водах. Дело в том, что рыбы гам были… слишком большие! Мы сообразили это уже во время плавания, после чего экипировались снастями не столь, быть может, эффектными на вид, но зато пригодными.

Наша кухонная утварь: сковородка, котелок, который можно было подвесить над огнем, две кастрюльки и чайник. Большой чай-пик, оказавшийся предметом почти универсальным и незаменимым. Я просто не представляю себе экспедиции без такого чайника. Подвешенный над костром или поставленный на уголья, он служил для приготовления чая, кофе, всевозможных супов, черной фасоли, маниоки или йерба мате.

Таким же универсальным и незаменимым спутником был мачете — полуметровый тяжелый и острый нож-тесак. Он помогал расчистить место для палатки среди густых зарослей, прокладывать тропы в лесной чащобе, им мы чистили картофель и приканчивали крупных рыб. В качестве оружия мачете тоже имел немало достоинств.

Проштудировав карту, мы составили программу действий и наметили следующий маршрут: по пограничной реке Сан Антонио, столь привлекательно изображенной на карте, мы направляемся на север, до ее слияния с Игуасу. Потом, уже по этой реке, плывем через дикие дебри до знаменитых водопадов Игуасу. На этом отрезке нашего пути мы собирались поохотиться в сельве и вообще надеялись на тысячу приключений. Затем мы думали перенести байдарку и все имущество по берегу до самого подножия водопадов. Ну а потом плыть по Игуасу до ее слияния с Параной и наконец прямо по Паране до самого Буэнос-Айреса.