Жизнь длиною в лето. Часть 2

Развесила не просохшее до конца бельё под навесом. В чистые сапоги, из которых после мытья стекла вода, набила бумаги. Обошла палатку по кругу – ни кошки, ни кролика не обнаружилось.

– Ладно. Захотите кушать, явитесь, как миленькие, – возмутилась Кармель отсутствием питомцев.

Вспомнив о картошке на ужин у поисковиков, тоже решила сделать такое же блюдо. Но или настроения не было, или упустила момент. Картошка полностью разварилась в воде и даже чуточку пригорела. Тушёнка оказалась жирной, превратив и так неаппетитное блюдо в клейстер. Чертыхаясь, проголодавшаяся Кармель вскипятила кофе, открыла банку ветчины и сделала с ней яичницу. Она допивала вторую кружку кофе, когда наконец появились Лиска с Апельсинчиком. Кошка понюхала остывшую картошку, выложенную в её миску, и презрительно фыркнула. Апельсинчик залез в клетку и тотчас улёгся на сухую траву.

– Пельменей нет, могу дать сухой корм. – Кармель пошуршала пакетом «Кити-кета». Лиска, задрав хвост, всем видом выражая презрение, продефилировала мимо неё и скрылась в траве.

На поляне появились поисковики с тяжёлым грузом. Мужчины тащили ящики, мешки. Девушки несли пару чёрных пакетов. Кармель видела, как Сашок взял у Лины скорбный груз, Ира отмахнулась от его помощи.

«В блиндаже столько оружия», – удивилась Кармель.

Феликс, заметив её, помахал рукой. Тимур, посмотрев в её сторону, никак не отреагировал.

«Ладно, монгол, делаешь вид, что тебе всё равно, – вздохнула Кармель. – Посмотрим, кто кого?»

Она захватила две пятилитровые канистры и отправилась к роднику. По возвращении застала под навесом Феликса. Он держал на коленях кролика и гладил его бархатистую шёрстку. Апельсинчик на манер кошки зажмуривал глаза и только что не мяукал.

– Извини, что без разрешения расположился тут. У тебя есть время попозировать мне?

– Есть.

Кармель поставила воду, сполоснула кружку из-под кофе.

– Ты не могла бы одеть светлое лёгкое платье и распустить волосы?

– Ещё какие пожелания? – улыбнулась девушка.

– Макияж погрубее.

– А это зачем?

– Хочу попробовать соединить утончённость облика Магдалены, с несколько вульгарной раскраской жрицы любви.

– Я буду готова через полчаса.

– Тогда жду тебя у реки. – Феликс положил кролика в клетку.

Кармель, не задумываясь, сняла с плечиков длинное, почти по щиколотку, платье из тонкого натурального шёлка. Это платье сливочного цвета она обожала одевать в жаркую погоду. В нём было удобно в жару и комфортно в прохладную погоду. Кармель сомневалась, что библейская Магдалена могла позволить себе такое дорогое платье. Несмотря на простоту покроя, без излишеств и не нужных изысков, оно идеально подчёркивало фигуру, хотя не облегало её вплотную. Кармель подвела глаза, сделав их более выразительными, чуть тронула румянами щёки, покрыла блеском губы. Она не послушалась Феликса и не стала огрублять свой облик, просто усилила чуть больше чем надо природные краски.

Когда она появилась на берегу реки, Феликс задумчиво оглядел её.

– Да уж, такую Магдалену я бы тоже убил.

Кармель растерялась. Неужели переборщила с макияжем и выглядит слишком вызывающе.

– Будучи фарисеем, убил бы, чтобы не будила греховные мысли. Молодец, то, что надо. Стань вот там, немного на возвышении, – Феликс показал на бугорок.

Она пошла на указанное место. Тёплый июльский ветер обдувал её, играя полами платья.

– Представь, что тебя окружает толпа, многих, находящихся вокруг тебя мужчин ты знаешь, их души переполнены ненавистью и злобой. Они винят тебя в своём грехопадении, не желая понимать, что виновны в такой же мере, как и ты. Для них твоя красота просто сосуд для греха, и они жаждут этот сосуд разбить, уничтожить. Ты знаешь, тебе не спастись. Остаётся только умереть, не склонив головы.

Кармель слушала художника и представляла разъярённую толпу вокруг себя. Феликс делал быстрые наброски, боясь упустить момент. Тонкая ткань платья подчёркивала хорошую осанку, стройный стан девушки. Она идеально подходила для его задумки. В его Магдалене чувствовалась несгибаемая сила. Кармель услышала голоса, кто-то шёл к реке. Феликс увидев, что она изменила позу, возмутился:

– В чём дело? Ты ссутулилась. Мне осталась пара штрихов.

– Я устала.

Кармель не поворачивалась, но буквально кожей ощущала: совсем рядом находится Тимур.

– Ух, ты! Такую Магдалену скорее бабы забили бы камнями, чем мужики, – заявил Кирилл, рассматривая наброски.

Феликс досадливо отмахнулся.

– Перестань заглядывать через плечо, ты же знаешь: я не люблю, когда видят неоконченную картину.

Кирилл снова покосился на мольберт, потом на Кармель.

– Всё-всё, ухожу.

Кирилл присел на берег, Сергей Птицын разделся и плюхнулся в воду. Кармель стояла вполоборота к Тимуру и чувствовала: он смотрит на неё.

– В следующий раз я найду другое место для позирования. Здесь слишком шумно, ты снова стоишь неправильно. Сейчас ты не Магдалена, – с досадой произнёс Феликс.

– Ну почему же. Оказывается у неё все данные для древнейшей профессии, – процедил Тимур.