Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Мы тут все из Смоленска. – Тимур допил кофе. – Товарищ, шеф-повар, повторить можно?

Кармель поставила турку на конфорку.

– А как тебя отпустили с работы почти на три месяца?

– На два. Я приехал буквально перед тобой. К тому же я могу многое делать по интернету, предварительные разработки. А ты работаешь или ещё учишься?

– Учусь. Остался последний курс. – Кармель глянула на Тимура. Он с блаженным видом пил кофе. И предваряя его вопрос, добавила: – На бухгалтера-экономиста.

Тимур поперхнулся. Она протянула ему салфетку.

– Слишком приземлёно?

– Точно. Мне казалось: ты филолог или дизайнер, ну или на крайняк изучаешь иностранные языки.

– А я всего-то бухгалтер, – фыркнула Кармель. – В школе мне хорошо давались точные науки – это у нас семейное. Мой брат Эйтан математик, подающий большие надежды.

– Ты и математика. В жизни бы не подумал. Спасибо за завтрак, – поднялся Тимур.

– На здоровье. Передай Сашке, он обещал мне списки из госпиталя принести.

Катя появилась возле стола.

– Поосторожнее с ним. Он опасный и к тому же нахальный тип.

– Поздно осторожничать. По-моему, Кать, я влюбилась. Ты Лиску не видела?

– Она на могилке Апельсинчика.

Кармель бросила посуду и помчалась к холмику. Лиска лежала на привядших цветах.

– Лисочка, ну пожалуйста, перестань. Мне тоже очень жалко Апельсинчика, я не могу ещё и тебя потерять.

Кармель принесла кошку под навес и поставила перед ней блюдце с остатками лосося. Кошка нехотя лизнула пару раз и отвернулась, потом потрусила по тропинке в сторону реки.

– Вот. Принёс списки. Правда, ч их уже посмотрел. Ивана Гордеева нет ни среди переведённых в другой госпиталь, ни среди умерших от ран, ни среди отправленных на фронт. – Сашок протянул листки бумаги Кармель.

– Значит нужно ехать в Спас-Деменск. Вдруг Иван среди поднятых поисковиками. А потом отправлюсь на место, где находился госпиталь.

Сашок метнул взгляд на подушку.

– Лиска тоскует?

Кармель вздохнула.

– Я боюсь её оставлять одну, но она куда-то ушла.

– Сегодня приедут военные и бабушка Лены. Мы нашли родственников корреспондента, тех двух односельчан, что нашли под берёзой возле стоянки и дочь старшего лейтенанта Ивана Кузнецова. Поэтому нам надо вернуться пораньше.

Кармель и Сашок отправились на машине поближе к последним поставленным меткам. У девушки на душе лежала тяжесть. Почти час быстрой ходьбы немного проветрил голову.

– Кармель, у вас с Тимуром серьёзно? – Сашок запнулся, увидев, сердитое лицо девушки. – Ты извини за вопрос, но одному человеку очень важно это знать.

– Не знаю. Мне Тимур нравится, – честно призналась Кармель. – Но какие у него ко мне чувства понятия не имею. Ночью он просто охранял меня.

– Мы со Стёпкой тоже просились тебя охранять, но Тимур заявил, что сам этим займётся.

Кармель остановилась.

–Мне больше тебя хотелось бы узнать, как Тимур относится ко мне. Саш, ставь метку. Катя указала сразу на четвёрку солдат, они лежат вдоль линии окопа. У двух есть медальоны, у двух нет.

До двенадцати часов Катя обнаружила ещё восемь останков. Поставив метку над местом гибели капитана Самойлова, Кармель с Сашкой нашли солнечную полянку и сели обедать. Застрекотала сорока, стайка клестов вспорхнула с куста крушины. Между стволов рябинок промелькнула лисица. Кармель проследила за ней.

– Здесь очень сырые леса. Ольха почти вся мхом покрыта. И вот посмотри, какое интересное растение, – девушка протянула ветку-плеть с мелкими листочками.

– Это кукушкин мох, – улыбнулся Сашок.

– Белый мох, зелёный, серый, почти чёрный. Я раньше только зелёный, бархатный видела. Ну что, идём дальше?

Они чуть-чуть опоздали. На стоянке, когда Кармель подъехала, уже стояли с десяток новых машин.

– В семь вечера торжественное построение, не опоздай, – посоветовал Сашок.

Кармель быстро привела себя в порядок, переоделась в чистую рубашку и брюки. Позвала Лиску – безрезультатно. В лагере она обнаружила много новых людей. При её появлении все замолчали.

– Благодаря этой девушке мы нашли ваших родных, – сказал Игорь Петрович. Лена подвела к ней кругленькую какую-то уютную старушку. Она едва доставала до плеча внучки.

– Спасибо, деточка. Я теперь похороню маму рядом с бабушкой.

На плацу собралось десятка три людей. Возле креста в две шеренги уже выложили красные коробы с останками солдат. За коробами стояли поисковики в наглаженных камуфляжках, с портретами в руках. Чуть поодаль сгрудились родственники. Четверо военных и священник вышли из штабной палатки. После панихиды, поисковики приблизились к мини-гробам и поставили фотографии в простых рамках. Так останки обрели имена и лица. На глазах Кармель безымянные солдаты становились известными. Срасталась разорванная нить сразу трёх поколений. Военные произвели залп из трофейных винтовок. Из штабной палатки зазвучала мелодия «Прощание варшавянки». Игорь Петрович пригласил всех отведать каши по-фронтовому и помянуть родных. Так, как за столом места всем не хватало, посадили только пожилых. За фронтовым корреспондентом приехали его внуки, Один из них прочёл стихотворение Ивана Бунина.

Нет, мёртвые не умерли для нас!

Есть старое преданье,