Жизнь длиною в лето. Часть 2

Тимур появился возле палатки хмурый, словно вода смыла его хорошее настроение и улыбку. Кармель насыпала кашу, подвинула ему солянку, огурчики. Он молча ел чуть тёплую гречку, время от времени бросал быстрый взор на неё и снова опускал голову. Кармель с удовольствием рассматривала его смуглую кожу, губы, густые чёрные ресницы, подбородок с чуть отросшей щетиной. У него явно имелись азиатские корни. Густой бороды вздумай Тимур отращивать её, не получилось бы. Волосы росли только на подбородке и над верхней губой.

«Почему я выбрала именно его? Птицын и красивее, и выше. Этакий русский витязь-богатырь. Феликс очень интересный мужчина. Даже Антон Доля, имеющий обманчивую внешность ангела, симпатичнее Тимура. Но меня тянет только к Авилову. Мне нравится в нём всё: фигура, лицо, походка, голос. Что-то внутри нас мгновенно выбирает свою половинку. Потом остаётся только либо бороться с этим выбором, либо принимать его», – размышляла Кармель.

Последние клочья тумана рассеялись над лугом, показался лес, ивы и кусты вдоль речки. Послышалось мяуканье. Кармель вскочила так быстро, что свалила стул. К навесу вышла Лиска, вымокшая в росе, с крупной мышью в зубах.

– Умница, Лиска, кормилица ты моя, – всплеснула руками Кармель.

Кошка положила у ног хозяйки странную мышь и требовательно мяукнула. Девушка погладила Лиску по острому худому хребту и ласково сказала:

– Молодец! Я уже позавтракала, сама кушай.

Тимур удивлённо посмотрел на это действо и ухмыльнулся.

– Не знал, что ты обожаешь хомячков. Я бы тебе наловил.

– Хомячок? – Кармель глянула на толстую мышь, которую кошка волокла по траве. – Ты не понимаешь, раз Лиска с добычей – значит пошла на поправку. Она охотница и требует похвалы за свой труд.

– Я уж подумал, ты питаешься мелкими грызунами. А что? Призраков видишь, почему бы и не есть всякую дрянь. Для укрепления дара так сказать.

Кармель налила чай и поставила кружку перед ним.

– Я вижу только одного призрака. – Она вкратце рассказала историю своего знакомства с Катей.

Тимур добавил себе кипятку, опустил чайный пакетик в кружку.

– Не представляю тебя, вырывающую бурьян и занимающуюся побелкой дома.

Она улыбнулась.

– Знаешь, как мышцы ныли, будто кросс бегала. Так что мне нужно найти Ивана и отправить Катю с ним. Она бедная почти семьдесят лет скитается неприкаянным призраком.

Со стороны лагеря послышалась негромкая музыка. Потянуло дымом. Поварихи готовили завтрак.

– Если бы не солдатики, найденные тобой, не поверил бы в призрака. Решил бы играешь в модную сейчас игру: в экстрасенса, ведьму, во всякую нечисть.

Кармель дотронулась до его щеки и смахнула крошку от печенья.

– Я сама не очень-то верила в эту ерунду. Катя первый призрак, встреченный мной. А сама я не обладаю ничем сверхъестественным.

Тимур встал.

– Мне пора.

Кармель тоже поднялась, убрала еду, вымыла тарелки. Он не тронулся с места.

– Что-то ещё?

Тимур приблизился.

– Спасибо за вкусный завтрак.

Она вытерла руки полотенцем.

– На здоровье.

Он обнял её за плечи и легонько прикоснулся к губам девушки.

– Я оценила твою благодарность, – прошептала Кармель.

Тимур посмотрел в её непроницаемые глаза.

– Пожалуй, завтрак заслужил большей щедрости с моей стороны.

Звонко чмокнул девушку в нос, дотронулся до правого уголка губ, затем до левого, поймал чистое манящее дыхание, и, забыв о намерении вести себя сдержанно, принялся страстно целовать. Голова Кармель кружилась, сердце стучало так, что казалось выпрыгнет из грудной клетки. Ей пришлось собрать всё самообладание и прервать это сумасшествие.

– Скоро придёт Сашок. Мне не хотелось бы смущать мальчика.

Грудь Тимура вздымалась. Она увидела своё отражение в расширенных зрачках мужчины и почувствовала: её утягивает в этот тёмный омут. Неутолённая страсть поднималась со дна этого омута и грозила увлечь за собой.

– До вечера, – его слова прозвучали скорее угрозой, чем прощанием.

Кармель проводила его взглядом. Налила полную кружку воды и залпом выпила.

– Так не пойдёт. Я совсем не могу контролировать себя.

– Не нужно, чтобы он ночевал в твоей палатке, – заявила Катя, появившись перед ней. – Я знаю, что ты чувствуешь. За день, до того, как уйти Ивану на фронт, мы долго не могли распрощаться. Я чувствовала: он умирает от страсти, да и меня мучило вожделение. Еле побороли свою слабость. Если этот монгол будет с тобой ночью, рано или поздно ты уступишь своему желанию.

– Кать, а что тут плохого? Двое взрослых людей, нравятся друг другу. Что плохого?

Катя опустила голову, её щёки порозовели.

– Спроси себя: ты хочешь, чтобы он остался с тобой на всю жизнь или тебе достаточно быть с ним короткое время?

Кармель задумалась.

– Я не могу вот так сразу ответить.

– Не можешь? А зачем тогда торопиться. Что тебе даст утоление физической страсти? В моё время это считалось распущенностью. В крайнем случае, дозволялось перед свадьбой провести вместе ночь. Если ты думаешь, это подтолкнёт его к предложению жениться, то ошибаешься. Он сочтёт тебя… – Катя замялась.

Кармель хмыкнула, догадываясь, что боится произнести подруга. Ох и отсталые у неё понятия.

– Договаривай. Чего уж там.