Жизнь Дмитрия Медведева

Одесса начала 20-х годов… Голод. Последствия двух лет хозяйничания белых, петлюровцев, французов. Бандитизм. Шпионаж. Эсеры, меньшевики, укаписты и прочие антисоветские элементы, пользующиеся каждым затруднением с продовольствием, с работой, с жильем, чтобы вопить о предательстве, разложении, перерождении Советской власти, разжигать недовольство… Но рядом со всем этим существовал рабочий класс Одессы — его революционные традиции, его стойкость.

Значение Одессы для Советской республики определялось тогда двумя главными факторами: Одесса — центр пограничной области, Одесса — международный морской порт. Именно здесь надо было перекрыть каналы, питающие недобитую контрреволюцию внутри страны. Надо было добиться того, чтобы нормально работал одесский порт, ибо внешняя торговля должна была дать стране необходимую ей валюту…

Старые одесские чекисты вспоминают то удивительное время с нежностью. Жили они все в одном большом доме, иногда по двое, по трое в одной комнате. И, конечно, было много шуток, молодого веселья. Подшутили однажды и над новым сотрудником.

Как-то поздно ночью возвратились с операции по прочесыванию бандитских «малин». Устали все страшно. А тут как назло нет света — на электростанции очередной приступ экономии угля. И воды на верхнем этаже нет. Медведев постучался к ребятам со второго этажа с просьбой дать умыться. Конечно, если бы он знал репутацию Леонида Семеновича, он бы поостерегся. Но он не знал. В темноте доверчиво, с наслаждением вымылся прохладной водичкой, которую услужливо лил ему на руки из кружки Леонид Семенович, насухо вытерся предложенным полотенцем и отправился к себе спать. А с раннего утра около десятка веселых ребят удобно расположились в комнате Медведева, терпеливо дожидаясь, пока он проснется.

Все произошло, как и ожидали. Медведев сладко потянулся, открыл глаза и с удивлением увидел на подушке черные разводы. Поднял голову — увидел десять физиономий, на которых выражалось непереносимое страдание. И все понял. С серьезным лицом подошел к зеркалу, внимательно и с интересом рассмотрел свое вымазанное сажей лицо. Зрители просто валились со стульев от хохота, корчились и вытирали слезы. Медведев посмотрел на них, улыбнулся. И ласково сказал на том жаргоне, который усваивается в первые же полчаса пребывания в Одессе:

— Ну, босяки, биндюжники, балагулы, за такой интеллигентный юмор надо сказать спасибо дорогому автору!

И с этими словами от всей души обнял и расцеловал Леонида Семеновича, который явился на представление в белых брючках и ослепительно белой рубашке. Вырвался тот из железных объятий Медведева не сразу. Веселое настроение у него пропало. И он вылетел в коридор с воплем:

— Кретины, в чем я пойду на работу?!

Весь день потом в кабинет Медведева приходили сотрудники, все, кто когда-либо пострадал от шуток Леонида Семеновича, жали Медведеву руку и проникновенно говорили:

— Митя, ты человек?

Зарплаты чекисты почти не получали — подписки и отчисления следовали непрерывно — то на помощь голодающим Поволжья, то в пользу МОПРа, то в пользу бездомных детей, то на восстановление сгоревшего оперного театра. По улицам ходили группы школьников с кружками и прикалывали к лацканам прохожих бумажные ромашки, марки, значки. Одесские газеты тех дней пестрят объявлениями о сборе вещей и пайков для голодающих, который проводит губком «Последгол».

Последствия голода особенно страшны для детей. Медведев не раз вспоминал потом, как однажды вечером, вскоре после приезда в Одессу, на улице его остановил мальчик лет одиннадцати. В лохмотьях. Сквозь дыры просвечивает синяя кожа. Ключицы и лопатки торчат. Смотрит серьезно, по-взрослому, тянет за полу пиджака в подворотню и шепотом, деловито предлагает:

— Хотите познакомиться с тетей Сашей?

— А кто такая тетя Саша?

— Боишься? — подозрительно спрашивает мальчик и хмурится. — Она здоровая… — И, повторяя кого-то, подмигивает и причмокивает: — Веселая!

От этого профессионального сутенерского жеста одиннадцатилетнего ребенка Медведеву сделалось не по себе. Присев на корточки, он стал расспрашивать. Тетя Саша хорошая. Только живет бедно. У нее у самой малыш, грудной. Днем она печатает на машинке, а вечером он за тарелку супу водит к ней гостей.

— Жить-то надо, — заключает мальчик и бежит за подвыпившим прохожим — это его клиент.

Может быть, именно с того короткого ночного разговора судьба беспризорных детей надолго стала повседневной заботой Дмитрия Медведева…

В Одессу Дмитрий Николаевич Медведев приехал вполне сложившимся политическим работником. И сразу был назначен начальником одного из ведущих отделов.

С первых дней работы в Одессе Медведев включается в напряженную борьбу с контрреволюцией. Особенно активизировалась в ту пору сигуранца — разведка буржуазной Румынии. Она не только забрасывает собственных агентов через Днестр, но и сдает в аренду свои переправы разным белогвардейским, украинским националистическим и другим контрреволюционным центрам и даже разведывательной службе французской армии.