Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

5 декабря 1825 года граф Румянцев отправляет Малиновскому одно из последних писем: «В постели лежа пятый день от страшнаго убоя, единственно от того, что без помощи хотев со стула встать и только выпрямиться, упал на пол, и так зашибся больно, что люди меня с трудом могли поднять и донести, а не довести до постели. Первый день страдание было непомерное, но с тех пор уменьшается оно и облегчение получил я великое; однако продолжаю страдать от бессонницы. В таковых неблагоприятных обстоятельствах получаю я письмо Вашего Превосходительства и при нем окончательные листы Кирилла и Мефодия. Мне очень жаль, что еще не имею возможности их порядочно рассмотреть. Но уверен будучи, что труд сей заслужил от Вашего Превосходительства одобрение, без сомнения и меня порадует: и для того прошу Вас, Милостивый Государь мой, сказать г. Погодину за то мою благодарность. Что же касается до раздачи нескольких экземпляров в Москве, то прошу покорно поступить по примеру раздачи экземпляров Экзарха Болгарскаго и также ко мне пожаловать – прислать то же число оных, которое мне тогда прислано и из них та же часть в переплете в корешке. Да пожалуйте, припомните мне, какое я обещался г. Погодину сделать денежное вознаграждение, опричь того числа экземпляров, которые по тому же условию ему принадлежат, и прошу Вас, милостивый государь мой, их тотчас ему вручить… Письмо и книга г. Погодина равно до меня дошли; трудом г. Погодина я буду хвалиться пред Преосвященным митрополитом Евгением» (Там же. С. 334).

Последняя просьба государственного канцлера графа Румянцева была удовлетворена в самом конце его жизни: молодой человек г. Городской, за которого очень хлопотал граф Румянцев, был зачислен «в ведомство Коллегии с причислением к Московскому архиву» (Там же. С. 335).

3 января 1826 года граф Николай Петрович Румянцев скончался.

888

О заслугах графа Николая Петровича Румянцева, государственного канцлера и общественного деятеля, писали многие придворные, академики, ученые, писатели, библиотекари и общественные деятели. Достаточно посмотреть «Русский библиографический словарь» под редакцией А.А. Половцова (1913. Т. 16), чтобы убедиться в этом. К различным памятным датам профессора и преподаватели читали лекции о вкладе Н.П. Румянцева в науку и просвещение.

Профессор А. Ивановский читал лекции о государственном канцлере Румянцеве в Москве, Петербурге, Воронеже и Киеве, из лекций сложился биографический очерк «Государственный канцлер граф Николай Петрович Румянцев» (СПб., 1871), в котором автор подробнейшим образом рассказал о многогранной личности и деятельности графа Н.П. Румянцева, в частности, опубликовал интереснейшую переписку графа с зарубежными коллегами.

Примером могут служить два письма, о которых сообщает профессор А. Ивановский:

«По поручению Румянцева Вук Стефанович Караджич описывал сербские грамоты, сообщал ему сведения о памятниках сербской литературы, отвечал на предложенные ему вопросы о том, известны ли сербам разные лица и имена народов, упоминаемых в русских летописях, также разные древние слова в них встречающиеся, и какие есть у сербов святые, не помещенные в русских месяцесловах.

Профессор библиографии и библиотекарь Краковского университета Самуил Бандтке, которого «История Польского Королевства» переведена на русский язык, 1 декабря 1818 года из Кракова пишет графу Румянцеву письмо, адресуя его к нему, как знаменитейшему и просвещеннейшему мужу: «Удостойте, сиятельный граф, вы, который составляете украшение русского народа, славнейшего между племенами славянскими, удостойте принять мои труды со свойственным вам снисхождением. Вместе с сим позвольте мне, надеясь на вашу благосклонность, донести здесь вашему сиятельству о таком предмете, который относится к ученым изысканиям в рассуждении славян, а следовательно и русских».

Книга, на которую Бандтке обращал внимание графа, – это было его же сочинение: «История Краковской типографии», в которой упоминается о славянской книге кирилловской печати «Осьмигласник св. Иоанна Дамаскина», напечатанной в 1401 году в Кракове Свебольдом Фиолем и хранившейся в Бреслау в общественной Ридигеровой библиотеке.

«Правда, – писал Бандтке, – узнал из журнала Бакмейстера и из ученой переписки Иосифа Добровского, что краковский псалтырь или часослов куплен был гр. Толстым, но признаюсь, подлинное и полное заглавие этой книги мне стало известным только из благосклонного отзыва вашего сиятельства» (Ивановский. С. 49–50).