Жизнь Греции. История цивилизации

Со временем вакханалия гонений только усиливалась. В любом обществе существует меньшинство, с ликованием встречающее гонения, которые освобождают инстинкты от гнета цивилизации. Агенты Антиоха, положившие конец всем зримым проявлениям иудаизма в Иерусалиме, рассеялись по городкам и деревням. Повсюду они предоставляли народу выбирать между смертью и участием в эллинском культе, подразумевавшем употребление в пищу жертвенной свинины[2165]. Были закрыты все синагоги и еврейские школы. Отказывавшиеся работать в субботу объявлялись мятежниками и ставились вне закона. В день Вакханалий евреев заставляли покрывать себя плющом, как то делали греки, участвовать в шествиях и петь разгульные песни в честь Диониса. Многие евреи уступили этим требованиям, выжидая, пока уляжется буря. Другие бежали в пещеры или горные урочища, кормились тем, что удавалось украдкой собрать с полей, и упорно соблюдали все заповеди еврейского Закона. Их обходили хасиды, проповедовавшие мужество л стойкость. Однажды отряд царской армии набрел на пещеры, где прятались тысячи евреев — мужчин, женщин и детей, и приказал им выйти из укрытия. Евреи ответили отказом; была суббота, и поэтому они не сдвинули камни, чтобы преградить ими вход в пещеры. Воины предали их огню и мечу: часть беглецов была перебита, остальные задохнулись в дыму[2166]. Женщин, которые обрезали новорожденных сыновей, вместе с младенцами сбрасывали с городских стен[2167]. Греки были поражены крепостью древней веры; уже несколько столетий не встречали они такой преданности идее. Рассказы о мученичестве передавались из уст в уста, входили в такие книги, как Первая и Вторая книги Маккавейские, и снабдили христианство прототипами христианских мучеников и христианской мартирологии. Иудаизм, находившийся на грани ассимиляции, укрепился в религиозном и национальном сознании, спрятавшись, как в кокон, в спасительную изоляцию.

Среди евреев, бежавших в те дни из Иерусалима, был Маттафия из семьи Хасмонеев, из рода Аарона, и пять его сыновей: Иоанн Кадцис, Симон, Иуда, Елеазар и Ионафан. Придя в Модин, где искали убежища эти шестеро, агент Антиоха Апеллес призвал народ отвергнуть Закон и принести жертву Зевсу. Престарелый Маттафия выступил со своими сыновьями вперед и сказал: «Пусть все народы царства подчинятся приказу и оставят веру своих отцов, но и тогда я с моими сыновьями буду жить по завету наших предков». Когда один из евреев приблизился к алтарю, чтобы принести требуемую жертву, Маттафия убил его; убил он и царского эмиссара. Затем он сказал народу: «Пусть следует за мной всякий, кто ревнует о Законе и хочет поддержать завет»[2168]. Многие жители Модина удалились вместе с Маттафией и его сыновьями в Ефраимские горы; здесь к ним присоединился небольшой отряд молодых повстанцев и уцелевшие хасиды. Вскоре после этого Маттафия умер, назначив вождем своего отряда сына Иуду, по прозвищу Маккавей[2169]. Иуда был воином, чья отвага не уступала благочестию; перед каждой битвой он молился, как святой, но в час битвы «был подобен разъяренному льву». Его небольшое войско «жило в горах, питаясь травами, точно звери». При всяком удобном случае повстанцы спускались в соседние селения, казнили отступников, разрушали языческие жертвенники и «доблестно обрезали всех детей, найденных необрезанными»[2170]. Когда об этом донесли Антиоху, он послал армию сирийских греков уничтожить Маккавеево воинство. Иуда сразился с ним при Эммаусе; и хотя, в отличие от отряда Иуды, греки были до зубов вооруженными, опытными наемниками, евреи одержали полную победу (166). Антиох послал еще большее войско, начальник которого был настолько уверен в себе, что привел с собой работорговцев, которым он намеревался продать захваченных евреев, и известил города о предполагаемых ценах на пленников[2171]. Иуда разбил это войско при Мизпахе, причем победа была столь очевидной, что Иерусалим перешел в его руки без сопротивления. Он убрал из храма все языческие алтари и украшения, очистил и заново освятил его и восстановил древние службы под ликование возвратившихся ортодоксальных иудеев (164)[2172].