Жизнь Греции. История цивилизации

Каждый городок или деревня были, вероятно, поначалу местом обитания рода, иногда получая его имя либо имя бога или героя, служившего объектом поклонения, как в случае с Афинами. Путешественник, вступающий в Аттику из Восточной Беотии, сначала приближается к Оропу, который производит на него не самое благоприятное впечатление; дело в том, что Ороп — пограничный город, столь же устрашающий для туриста, как любой такой город в наши дни. «Ороп, — писал Дикеарх (?) около 300 года, — это гнездо мошенников. Алчность таможенных чиновников не знает себе равных; застарелое жульничество въелось в них до мозга костей. Манеры большинства местных жителей грубы и необузданны, потому что достойных членов общины они давно уже всех повывели»[359]. Выйдя из Оропа в южном направлении, минуем тесную череду городков: Рамнунт, Афидну, Декелею (стратегический пункт в годы Пелопоннесской войны), Ахарны (родину сварливого пацифиста из комедии Аристофана Дикеополя), Марафон и Браврон, в великом храме которого стояла знаменитая статуя Артемиды, доставленная Орестом и Ифигенией из Херсонеса Таврического, где каждые четыре года все способное двигаться население Аттики благочестиво и бесшабашно справляло Бравронии, или праздник Артемиды[360]. Затем — Прасии и Торик; затем область серебряных рудников — Лаврион, имевший жизненно важное значение для экономической и военной истории Афин; затем, на самой оконечности полуострова, — Сунион, на чьих утесах возвышался прелестный храм, путеводная звезда моряков, их исполненное надежд приношение неисповедимому Посидону. Затем, плывя вдоль западного побережья (ибо Аттика — наполовину побережье, и само ее имя происходит от aktike — земля побережий) мимо Анафлиста, мы попадаем на остров Саламин[361], в отчизну Аякса и Еврипида; затем — в Элевсин, посвященный Деметре и ее таинствам; а затем назад — в Пирей. В этот защищенный порт — пренебрегаемый, пока его возможностей не открыл Фемистокл, — корабли доставляли товары со всего Средиземноморья на потребу и радость афинянам. Бесплодие почвы, близость побережья, обилие гаваней вовлекли население Аттики в торговлю; его отвага и изобретательность завоевали рынки Эгеиды; и из этой коммерческой империи произошли богатство, могущество и культура Афин Перикловой эпохи.

2. Афины при олигархах

Эти аттические городки были не только фоном, но и составляющими Афин. Мы уже знаем, что, по представлениям греков, посредством благожелательного «синойкизма» Тесей придал народу Аттики единую политическую организацию с общей столицей[362]. В пяти милях от Пирея, в гнезде холмов — Гиметта, Пентеликона и Парнеса, — вокруг древнего микенского акрополя выросли Афины, чьими гражданами были все землевладельцы Аттики. Старейшие семьи и семьи с наибольшими наделами поддерживали равновесие власти: когда угрожал беспорядок, они терпели царя, но когда возвращались покой и стабильность, они вновь брали центральное правительство под свой феодальный контроль. После гибели царя Кодра, героически пожертвовавшего собой, чтобы остановить нашествие дорийцев[363], они провозгласили, что достойного преемника не существует, и заменили царя архонтом, избиравшимся пожизненно. В 752 году они ограничили срок исполнения архонтства десятью годами, а в 683 — одним. В последнем случае они разделили властные полномочия между девятью архонтами: архонтом-эпонимом, дававшим свое имя году, что являлось средством датировки событий; архонтом-басилеем, который носил титул царя, но был всего лишь главой официальной религии; полемархом, или главнокомандующим, и шестью фесмофетами, или законодателями. Как в Спарте и Риме, так и в Афинах свержение монархии представляло собой не победу простого народа и не целенаправленный шаг на пути к демократии, но возвращение власти феодальной аристократии — еще одно колебание маятника исторического чередования между регионализацией и централизацией власти. В ходе этой постепенной революции царь лишился всех своих полномочий, и обладатель этого титула вынужден был довольствоваться функциями жреца. Слово «царь» оставалось в афинской конституции вплоть до самого конца древней истории этого города, но сама царская власть так и не была восстановлена. Институты можно безнаказанно изменять или уничтожать сверху, оставляя неизменными их названия.