Жизнь и дипломатическая деятельность графа С. Р. Воронцова

В сентябре граф и графиня Воронцовы отправились на родину. Елизавета Ксаверьевна станет подлинным другом и помощником своего мужа. Ее благотворительная деятельность останется в памяти многих людей. Молодой семье придется перенести удары судьбы, самые тяжелые из которых – смерть детей и близких. Но не менее страшными окажутся людская зависть и ненависть. Злые сплетники причинили ей немало тревог и горя. Тема отношений этой пары и сейчас не дает покоя очень многим. Как говорят мудрецы, страсть – это когда двое смотрят друг на друга; любовь – когда двое смотрят на Бога. Господь помог Елизавете Ксаверьевне и Михаилу Семеновичу почти сорок лет быть вместе.

В письме П.И. Полетики из Вашингтона 20 июля 1819 года к Семену Романовичу Воронцову автор сообщает, что брачный союз его сына весьма благоприятно встречен в светском обществе [21]. Лучшая награда для отца – увидеть свое продолжение в сыне.

В 1823 году М.С. Воронцов назначен генерал-губернатором Новороссийского края и наместником Бессарабской области. Оставаясь самым авторитетным и лучшим советником для сына, Семен Романович отговаривает его сделать свою официальную резиденцию в Крыму, так как «это не географический центр подвластных вам территорий, и я думаю, что это место совершенно необходимо привести в порядок: ведь оно было в невообразимом запустении уже 50 лет спустя, я не скажу завоевания, но ловкого приобретения Крыма. Беспорядки, пренебрежения и несправедливости во времена Екатерины и Павла разрушили эту несчастную страну, и бедные татары были вынуждены, вследствие причиненных им обид, покинуть свою родную страну, а только они могли бы сделать ее цветущей» [22]. Официальной резиденцией М.С. Воронцова становится Одесса, хотя до этого планировался Херсон.

Оставив дипломатическую службу, Семен Романович Воронцов, как уже говорилось ранее, поселился на улице Welbeck-Street Он был поражен большим числом нищих, обитавших в этом квартале. Русский граф первым внес 500 фунтов стерлингов на устройство богадельни для престарелых бедняков, после чего начались взносы и подписка английской знати. Позже в прихожей этой богадельни стоял бюст графа Воронцова с надписью, свидетельствовавшей, что он является ее основателем, а улица, к ней ведущая, называлась Woronzow road. В основанную Воронцовым богадельню, отличавшуюся порядком, аккуратностью, хорошей пищей, постоянно просились нуждающиеся. В лондонском письме А.О. Смирновой издателю «Русского архива» сообщается, что Семен Романович выбрал для проживания улицу Welbeck-Street ввиду ее близости к зданию православной церкви. «К стыду нашему, – по словам Петра Бартенева, – не составляющей доселе (в 1879 году. – Авт.) особого здания, а находящейся в доме, ничем не отличающемся от других» [23].

Одна из соотечественниц Воронцова записала со слов дочерей посольского священника Смирнова и причетника Квитницкого, что, «живя постоянно за границей, имея мало сообщения с земляками, граф Воронцов остался верен всем установлениям своей церкви и обычаям родины, делал у себя обеды и даже банкетные столы, а сам соблюдал посты: ему подавали грибной суп, кашу, всю нашу постную стряпню… После отставки своей он нарочно поселился в улице, ближайшей к русской церкви, чтобы чаще бывать там. Камердинер у него и многие другие слуги были русские. Он любил чистоту до утонченности и в субботу всегда приказывал камердинеру чистенько вымыть для него поболее серебряных монет half a crown — почти то же, что наши целковые, – набивал ими карманы и по выходе из церкви раздавал нищим направо и налево. Полиция предлагала ему отгонять нищих; он отвечал: «У нас такой обычай – после церкви дать бедным». Раз, под светлый праздник, он сказал певчим: «Ну вот, будет большой праздник; вы знаете, я люблю, чтобы все было чисто, ново: фраки, чулки, башмаки, галстуки». Все так и обомлели: портной принес им все с иголочки к празднику, и уж с той поры так и шло» [24].

Д. Фуайтье. Бюст С.Р. Воронцова

До конца своего земного пути С.Р. Воронцов не прекращал умственных занятий. «В самые последние дни жизни почти девяностолетний старец, не желая беспокоить прислугу, отправился ночью со свечою в свою библиотеку, находившуюся в другом ярусе его дома, оступился и упал на лестнице <…>. Кончина его была умилительно-прекрасна» [25].