Жизнь и доктрины Якоба Бёме

Это произошло в пятницу, а в следующее воскресенье, 20 ноября 1624 года, перед часом ночи Бёме позвал своего сына Тобиаса к своей постели и спросил его, не слышит ли он прекрасную музыку, а затем попросил открыть дверь в комнату, чтобы лучше слышать небесные песни. Позже он спросил, который час, и когда ему ответили, что часы пробили два, он сказал: «Это ещё не время для меня, через три часа будет моё время». После паузы он снова заговорил и сказал: «Ты, всесильный Бог Забаот, спаси меня по воле Твоей». Он снова сказал: «Распятый Господь Иисус Христос, помилуй меня и возьми меня в Царство Твоё». Затем он дал своей жене некоторые указания относительно своих книг и других мирских дел, сказав ей также, что она не переживёт его надолго (что и произошло), и, оставив сыновей, сказал: «Теперь я войду в рай». Затем он попросил своего старшего сына, чей любящий взгляд, казалось, удерживал душу Бёме от разрыва телесных уз, повернуть его, и, издав один глубокий вздох, его душа отдала тело земле, которой оно принадлежало, и вошла в то высшее состояние, которое не известно никому, кроме тех, кто испытал его сам.

Враг Якоба Бёме, фанатичный староста Грегориус Рихтер, отказался достойно похоронить труп философа, и, поскольку городской совет Гёрлица, опять же в страхе перед священником, колебался и не знал, что делать, уже было решено отвезти тело для погребения в сельскую местность, принадлежащую одному из друзей Бёме, и в этом случае, несомненно, произошла бы ссора, и церемония была бы нарушена населением, чьи предрассудки были возбуждены духовенством. Но в назначенное время прибыл католический граф Ханнибал фон-Дрон и приказал похоронить тело в торжественной обстановке и в присутствии двух членов городского совета. Так и произошло, но пастор притворился больным и принял лекарство, чтобы избежать необходимости произносить заупокойную проповедь, а священник, произнёсший проповедь вместо него, хотя он сам давал отпущение грехов и причастие Бёме незадолго до смерти последнего, начал свою речь с выражения глубокого отвращения к тому, что его заставили сделать это по приказу Совета.

Некоторые друзья Бёме в Силезии прислали крест для возложения на его могилу, но вскоре он был уничтожен руками какого-то фанатика, который вообразил, что хочет угодить Богу, оскорбляя память человека, который был несносен для священников, но который сделал больше для того, чтобы донести до человечества истинное знание о Боге, чем священники когда-либо делали в современное или древнее время. Этот крест был искусно украшен оккультными символами. На вершине был изображён пылающий крест с надписью на иврите IHSVH и двенадцатью золотыми лучами. Под ним были инициалы его любимого девиза и изображение ребёнка, спящего и покоящегося на черепе, что означало возрождение через мистическую смерть. Далее следовала надпись: «Здесь покоится тело Якоба Бёме, рождённого от Бога, умершего в IHSVH и вознесённого Святым Духом». Справа от этой надписи было изображение чёрного орла на горе, наступающего на большую свернувшуюся змею, держащего правым когтём пальмовый лист, а в клюве – ветку лилии. На этом изображении было написано Vidi. На левой стороне был изображён лев с золотым крестом и короной. Правой задней лапой лев стоял на камне в форме куба, а левой – на глобусе; в правой лапе он держал пылающий меч, а в другой – горящее сердце с надписью Vici. Нижеописанной надписи находилось ещё одно изображение овальной формы, изображавшее агнца с епископской митрой и посохом, стоящего возле пальмы, рядом с текущим источником, на поле, покрытом различными цветами. Внизу была надпись Veni. Значение этих трех слов следующее: In mundum Veni; Satanam descendere Vidi; Infernum Vici. Vivite magnanimi1. Наконец, на нижней части креста были начертаны последние слова, произнесённые Бёме: «Теперь я войду в рай».