Жизнь и другие смертельные номера

Перестав обсуждать мое здоровье, Пол нашел новую рану, в которую можно ткнуть.

– Ты не разговаривала с Шайлоу с тех пор, как вернулась на материк?

– С чего бы это?

Он протянул мне руку.

– Привет, я твой брат-близнец. Мы уже где-то встречались?

Я не повелась на шутку.

– Наверное, лучше пообедать молча. Ты можешь почитать мои мысли, а я тем временем попытаюсь вспомнить, что в глубине души ты меня все-таки любишь.

– Даже странно, что ты так глубоко завязла, – сказал он, игнорируя мою злость. – Я-то думал, что это была просто интрижка.

– Это и была интрижка, – сказала я и угрюмо добавила: – К сожалению, я люблю его.

– Знаю, дурочка ты. И хочу отдать тебе должное: я был почти уверен, что ты из-за него останешься в Пуэрто-Рико. Он хороший парень, но я рад, что ты вернулась.

– Да. – Я потянулась к звезде у меня на шее.

– О, побрякушка! – сказал Пол, впервые заметив кулон. – Да уж. – Он грустно улыбнулся. – И совершенно не обязательно это прекращать.

– Знаю, – сказала я, хотя на самом деле ничего такого не знала.

Пол встал и отодвинул свой стул к ближайшему ко мне столу, затем положил руку мне на спину.

– Этого не нужно прекращать, – повторил он. – Лечение не будет длиться вечно.

– Это нужно прекратить. Мы едва знакомы, и я должна заниматься своим здоровьем.

Он слегка сжал мое плечо.

– Вот Либби, которую я знаю и люблю. А как с Томом? Ты уже пришла в себя?

– Какой еще Том?

– Я так понимаю, что ты еще не сказала ему.

– И не скажу.

– Не намерен давать тебе советы, но он ведь все равно когда-нибудь узнает. Может быть, лучше, чтобы эту весть сообщила ему ты?

Я наставила на него вилку.

– Все новости, которые у меня есть для Тома, я уже ему сообщила.

– Тебе его не жаль? Ни капельки?

Кругами гоняя по тарелке кусочек курицы, я вспомнила вечер в начале года, наверное, за несколько недель до того, как впервые обнаружила комок в животе. Я приняла долгий душ, намазалась лосьоном и укуталась в короткий шелковый халат.

Когда я вошла в спальню, Том лежал на кровати с книгой на животе и безучастно смотрел в стену. Он не сразу меня увидел, и я немного постояла в дверях, восхищаясь идеальным изгибом его носа, плоским рельефом торса и длинными ресницами, выделявшимися в свете лампы. Как невероятно мне повезло, думала я. Хотя я наизусть знала, как выглядит мой муж, от одного его вида мою кожу по-прежнему покалывало от удовольствия. Я в сотый раз сказала себе: не иначе как Бог дал мне его в утешение, после того как я потеряла мать.

Я залезла в кровать, улеглась рядом с ним и положила голову на его согнутую руку. Провела ступней вверх и вниз по его ноге. Когда я уже собирался залезть к нему в шорты, он поцеловал меня в макушку. «Люблю тебя, Либби», – сказал он. Взял свою книгу и принялся читать.

В тот вечер я снова схватилась за свой ластик оптимизма, чтобы стереть все признаки сомнения. Стоит ли обижаться? Просто он сейчас не в настроении. Ну и что? Он был замечательным мужем, и заниматься сексом с ним было совсем неплохо. Совершенства ведь не бывает, разве не так?

– Нет, мне его ни чуточки не жаль, – сказала я Полу. – Честно говоря, лучше бы это у него нашли рак. И он бы умер.

Мой голос все повышался, и я видела, что люди рядом с нами начали отводить взгляды; они, вероятно, предполагали, что мы с Полом ссоримся. Ну и пусть.

– Тогда у меня осталось бы убеждение, что он любил меня телом и душой. Но теперь я понимаю, что он не мог любить меня так, как нужно, – как мне нужно. – Я судорожно вздохнула.

Пол посмотрел на меня с нежностью.

– Ты права. Нечего его жалеть.

– Спасибо, – тихо сказала я. – Может быть, когда-нибудь я все забуду. Мне бы очень хотелось забыть. А в данный момент мне просто нужно, чтобы он подписал документы на квартиру.

– Подпишет, куда он денется, – уверил меня Пол, сделав глоток вина. – Если мне придется нанять головореза, чтобы силой сунул ему ручку и заставил нацарапать подпись, то я найму.

– Хорошо, что ты не вызвался сделать грязную работу сам.

Пол улыбнулся.

– Похоже, склонность к насилию у тебя в роду.

Мы оплатили счет и вернулись в отель. Пока Пол звонил Чарли и мальчикам, я вынула линзы, вытерла лицо и разломила последнюю снотворную таблетку Тома надвое. И дала половинку Полу, когда он повесил трубку.

Он сунул таблетку в рот и проглотил ее без воды.

– Завтра, – сказал он.

Жесткий матрас застонал под моим весом, когда я забралась в кровать.

– Завтра, – повторила я и натянула подушку на голову.

Конечно, для посещения кладбища мы выбрали самый холодный день ноября. Я проснулась, дрожа, горячий душ, чашка кофе и толстый свитер, который я надела, не помогли согреться. Сев в машину, я включила самую высокую температуру и направила вентиляционные отверстия на себя.

– Не волнуйся так. Это все нервы, – сказал Пол рядом со мной. – Я всегда дрожу, как мокрый чихуа-хуа, когда мне приходится сообщать плохие новости крупному клиенту.

– Это ты-то нервничаешь? Ни за что не поверю.

– Забудь, больше ты этого от меня не услышишь.

– Я вовсе не волнуюсь. Я просто…

– На взводе, – сказал Пол.