Жизнь и гибель Николая Курбова. Любовь Жанны Ней

— Значит, вы упорствуете? Мне очень жаль. Мне придется тогда говорить за вас. Мне придется быть нескромным. Мне придется рассказать вам один эпизод из вашей же жизни. Вы утверждаете, что вы латыш. У вас действительно найден латвийский паспорт. Вероятно, у вас вообще было немало паспортов. В Париже вы вели крайне подозрительный образ жизни. Постоянного местожительства вы не имели. Подготовляя преступление, вы соблюдали осторожность. Так, например, несколько раз, замечая на улице, что за вами следят, вы с ловкостью профессионала избавлялись от неудобных вам взоров. Я отдаю должное вашему умению. Наконец план убийства был разработан. Вы узнали, что в кабинете господина Нея находится бриллиант. Это, очевидно, привлекало вас больше, чем содержимое несгораемого шкафа. Вы, вообще, были прекрасно осведомлены обо всем, что происходит в конторе. Это показывает, что у вас были сообщники. Вы знали, что служанка не ночует там. Вы знали, что племянница убитого уехала за границу. Вы знали также, что его слепая дочь не представляет опасности. За день до убийства вы написали письмо вашей соучастнице. Вы сообщали, что все готово, что вам нужно быть осторожным. Вы обещали ей, что деньги будут. Вы назначили ей свидание на восемь часов вечера. Вы не успели отправить это письмо. Как видно, вы нашли другой способ снестись с ней. Ночью вы явились в контору на улице Тибумери. Это было приблизительно в два часа ночи. Возможно, что я немного ошибаюсь. Это могло быть в час или в три. Вам открыл дверь сам господин Ней. Метким ударом вы оглушили его. Может быть, вы надавили ему глаза. Вы вызвали обморок. Тогда вы начали обшаривать его карманы. Но господин Ней проявлял признаки жизни. Вы хладнокровно зарезали его. Если у вас крепкие нервы, я смогу показать вам ваш нож. Вы нашли бриллиант в кармане господина Нея. Но этого вам было мало. Вы направились в кабинет. Вы хотели сорвать все плоды. Когда дочь убитого, которая проснулась от шума, вбежала в кабинет, привычное спокойствие оставило вас. Да, да, не смущайтесь, господин Цислас, вы испугались! Вы бросились бежать. Но слепая схватила вас за край пальто. Вы предпочли оставить ей пальто. Убегая, вы опрокинули кресло. Я не знаю, как вы провели остаток ночи. Но днем вы встретились со своими приятелями. Вы передали им бриллиант и взамен этого получили восемьсот тысяч франков. Я должен огорчить вас: бриллиант этот стоит дороже. Вас обманули. Его действительная стоимость много больше полученной вами суммы. Но разумеется, при таких обстоятельствах не приходится торговаться. Вы были довольны и тем, что получили. Вы встретились со своей соучастницей не в восемь, как предполагали, а раньше. В четыре часа вы с ней гуляли по авеню Клебер. В девять двенадцать вы изволили отбыть из Парижа. Я понимаю вашу обиду — вместо Ривьеры очутиться в тесной камере. Но что делать? За всяким преступлением следует и наказание.

Закончив свое повествование, довольный произведенным эффектом, а также заключительной сентенцией, господин Эли Рено замолк. Он даже не глядел теперь на Андрея. Он любовался синим дымком сигары.

Андрей тоже молчал. Он не знал, что ему сказать. Он онемел перед этой смесью правды и вымысла. Он начинал понимать, что все это не шутка, что какая-то страшная сеть опутывает его. Но была одна фраза, которая все же успокоила его. Жанна здесь ни при чем. Жанна уехала. Они об этом знают. Они не знают, что Жанна и женщина, с которой он шел по авеню Клебер, одно и то же лицо. Поэтому слова следователя скорей обрадовали его. Раз Жанна тут ни при чем, все должно разъясниться.

— Что же вы молчите, господин Цислас? Я надеялся, что мой рассказ раскроет ваши уста. Я жду откровенности за откровенность. Я дружески говорю вам — молчание губит вас. В ваших же интересах признаться мне во всем. Верьте моему опыту: чистосердечное признание действует всегда благоприятно на присяжных. Раскаявшись, вы вправе надеяться на более мягкий приговор. Скажите мне, где находится бриллиант? Назовите имена ваших соучастников. Принимая во внимание вашу молодость, я охотно поверю, что вы были только игрушкой в их руках. Тогда вы можете рассчитывать на снисхождение.

— Я повторяю вам, я совершенно невинен. Я никогда не видел в глаза этого бриллианта. Я только что от вас впервые услышал о нем. Какие же у меня могут быть соучастники?

Тогда господин Эли Рено брезгливо поморщился. Это была гримаса опытного игрока, которому приходится отвечать на ребяческий ход противника. Он позвонил. Слуга принес опечатанный пакет.

— Вот ваше пальто. Вы узнаете его?

— Нет, это не мое пальто. У меня никогда не было макинтоша.

— Может быть, вы все же примерите это чужое пальто?

Андрей, недоуменно пожав плечами, надел пальто. Право, во всем этом была какая-то дьявольская хитрость! Пальто, купленное у константинопольского старьевщика, оказалось ему почти впору. Оно только немного жало в плечах. Андрей ухватился за это.

— Вы теперь видите, что оно не мое? Оно слишком узко для меня.