Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 3

 По наступлении зимы писал я опять в Петербург к старинному своему другу г. Малиновскому, но и в сей раз не мог получить от него никакого ответа. Почему с того временя и перестал к нему писать, и тем паче, что стороною слышал, что ему было не до того, чтоб помнить о своих прежних друзьях, а он занимался излишнею приверженностью своею к бахусовым продуктам. Я искренно пожалел о сем человеке, учившемся так хорошо в Кённгсберге и штудировавшем вместе со мною крузианскую философию и бывшем уже на хорошем пути к почестям, но — проклятый порок сей погубил сего человека.

 Кроме сего, достопамятно, что я в сие зимнее время, кроме обыкновенного сочинения своего «Экономического Магазина», занимался еще переводом немецкого романа под заглавием «Герфорт и Клара», который мне и слогом, и содержанием своим полюбился. И трудился над ним с толиким прилежанием, что, несмотря на всю величину его, весь оной недель в шесть кончил переводом. Мне хотелось и его также напечатать, но как–то не удалось. Господин Новиков как–то долго не собрался за напечатание его приняться, и я лишился даже своего и манускрипта.

 А сим и кончился наш 1782 год, сделавшийся мне пожарным бедствием в особливости достопамятным. И как мы, за расстройкою своею, всю зиму в Москву сколь было располагали, то и остались праздник Рождества Христова в Богородицке. А что воспоследовало далее, о том перескажу вам в письме последующем, а сие сим окончив, скажу, что я есмь ваш, и проч.

(Генваря 18–го дня 1810 года).

1783

НЕОЖИДАЕМАЯ ПЕРЕМЕНА

ПИСЬМО 212–е

 Любезный приятель! Начинаю теперь рассказывать вам о происшествиях, случившихся со мною в течение 1783 года. Предварительно скажу, что и сей год был весьма достопамятный для меня происшествием опять во многих обстоятельствах, относящихся до меня, и всего меньше мною ожиданною переменою. Она произошла при самом почти начале сего года. Но мы, ничего еще о том не зная, начали провождать оный в прежнем своем спокойствии душевном, живучи по прежнему в мире и тишине. И как пред наступлением еще святок, отъезжавший от нас на праздник в деревню свою, судья наш г. Арсеньев, наиубедительнейшим образом, просил нас, чтоб мы его хотя однажды посетили в его деревне и, буде можно, приехали бы к нему к новому году, то, желая и сами у него побывать, и поехали мы к нему в последний день минувшего года. Но что ж случилось было там с нами? Обрадовавшийся до крайности приезду нашему, наш хозяин не знал как бы нас у себя лучше угостить, но со всем старанием своим о том, чуть было чуть не отправил нас на тот свет и не погубил совершенно от излишнего своего к нам усердия. Ибо, как случилась тогда быть очень холодная морозная погода и хоромы его были не очень теплы, а особливо просторный его зал, в котором назначил он всем нам, мущинам, спать (ибо, вместе с нами, ездил тогда к нему и наш городничий и некоторые другие из наших богородицких знакомцев), — то догадало его, между тем, покуда мы в столовой его ужинали, у себя зал его нагревать несколькими котлами с раздутыми угольями. Мы, не зная ничего того и отужинав себе спокойным образом, порадовались еще, когда привел он нас в зал с приготовленными для нас постелями, что нашли в нем такое тепло, и легли себе спокойно слать. Но не успели заснуть, как так все переугорели, что нас без памяти почти вытащили на двор. По особенному счастию, каким–то образом удалось мне проснуться прежде всех прочих, и как я почувствовал в себе не только необыкновенную головную боль, но дурноту и тошноту страшную, то, вскочив, взбудоражил людей и всех прочих, со мною спавших, угоревших еще больше моего, и находившихся уже в крайней опасности. «Батюшки мои, кричал я им, вставайте, вставайте скорее: мы все переугорели на смерть и пойдемте скорее вон!» Но кто ни лег — не в состоянии почти был уже стоять на ногах: так мы все одурели, и нас вывели уже кое–как люди вон на мороз; и если б не помогла нам сделавшаяся рвота, то не знаю уже, чтоб с нами воспоследовало. Хозяин наш неведомо как совестился, что был так неосторожен. Но как и он столько, как и мы, угорел, то мы и не взыскивали уже на нем того; но превратив все сие в шутку, весь первой день сего года провели у него с удовольствием, а на другой день обедали у соседей его г–же Албычевой, сестры друга моего, Алексея Андреяновича, а после заехали к брату его, Николаю Сергеевичу, и провели у него вечер прямо по святочному в разных играх и забавах.